Мы встретились с лидером группы "Братья Карамазовы" в холле одного из киевских отелей. Ему предлагают кофе, но Олег ограничивается... мятной конфеткой. В свои 51 Карамазов выглядит абсолютно счастливым, уверенным в себе, и по-хорошему расслабленным человеком. Время тревог и душевных метаний, свойственных ему, как и большинству творческих людей, судя по всему, остались позади. Карамазова всегда было интересно послушать, и этот наш разговор не стал исключением.
О ВДОХНОВЕНИИ. "Пиво, бабы и папиросы, к сожалению, никуда не делись. В группе играют мужчины, потому это нормально для нас — крутить головой, когда мимо проходит красивая девушка. Пиво, я правда, пью меньше — все больше водку и виски, но это уже возрастное. Я никогда не задумываюсь, о чем я пишу во время самого процесса — только потом, когда вся бумага уже исчеркана. Но, как и в 20 лет, так и в 50, постоянно что-то внутри не дает покоя. Хочется проорать в эту пустоту вокруг то, что у тебя сегодня на душе".
О СУДЬБЕ УКРАИНЫ. "Последние переживания по поводу того, как пел Шевчук, "что же будет с Родиной и с нами", я испытывал еще во времена Оранжевой революции. Сейчас все эти эмоции сменились полным успокоением. Я чаще смотрю не в будущее, а в прошлое — как люди жили последние 2 тысячи лет. И я заметил закономерность. После самых жутких моментов в человеческой истории, все каким-то образом очень хорошо налаживалось. Кто-то скажет, что это сами люди все устраивали, но я подозреваю, что это заслуга невидимого мира, который существует вокруг нас. Может быть война, может быть мир, но то, что в итоге все будет хорошо — в этом я не сомневаюсь. Так что, я достаточно спокойно отношусь к тому, что сейчас происходит в Украине".
О ЖУРНАЛИСТАХ И БОРЬБЕ С СОБОЙ. "Вчера я прилег на диван, жена включила телевизор, а там — политическое ток-шоу. А мой коллега из "Чайфа" Владимир Шахрин вообще от этих наших шоу офигевает — у них в России такого нету, всей этой риторики. Понимаете, население воспринимает информацию ровновот так, как вы, журналисты, ее доносите. А париться по этому поводу или бороться с этим — глупо. Как сказал один старец, не сражайся с миром или с государством — разберись сам с собой, это и есть твое основное поле битвы, оно внутри тебя. И я согласен с этим. Меня в юности из-за этого называли эгоистом, но я же вижу плоды этой борьбы — я стал добрее, меньше ору, не обижаю близких людей, по крайней мере не так часто, как раньше. Я рад, что это в свое время понял, "въехал" в это. И, наверное, те деньки, которые мне остались, я проведу на лоне вот этих замечательных сражений внутри себя".
О ВОЗРАСТЕ РОК-МУЗЫКАНТА. "Человек должен с годами умнеть, добреть и вообще становиться лучше. Но не глупеть точно! Особенно это касается творческих людей. Это же ужасно, когда бы тебе говорили: "Какие песни у парня были в 20 лет. А в 50 — дурак дураком! В какого мудака превратился!" Одна из самых моих первых песен называлась "Жизнь прожита зря". Я написал ее в юные годы и уже тогда был уверен в правоте сказанного. Мне уже все было якобы понятно — девушку к тому времени я уже познал, в глобальных драках побывал, от самогона блевал, большую рыбу поймал, "Клуб кинопутешествий" по телевизору видел, джинсы у меня были, жвачку я тоже попробовал. То есть, весь мой набор ценностей уже был сложен, я все испытал. В общем, впереди — пустота, как я думал, ничего интересного. "Жизнь прожита зря!"
О ДЕПРЕССИЯХ. "Конечно, бывает такая депрессуха, что и в окно не заставишь себя посмотреть. Но в основном каждый день случаются какие-то милые мгновения, которые доставляют наивную радость — например, солнце блеснуло после дождика. Или жена не стала кричать: "Ты что! Третья пачка за день!", когда вышел перед сном сигарету выкурить. Мама сказала, что у нее со здоровьем все хорошо, и мне тоже стало хорошо. Плюс путешествия, концерты в тех городах, в которых мы еще никогда не бывали. Вот сейчас Эмир Кустурица приглашает к себе в деревню — сыграть на старый Новый год. Для меня очень важны такие маленькие интересные истории. Я перестал париться по поводу борьбы со вселенским злом.
А лет десять назад я чувствовал сплошной страх. Хотелось умереть — но умереть страшно. Было такое чувство, будто младенца утром разорвал на части — совершенно непонятное ощущение. Сердце начинало бешено стучать, давление подскакивало ни с того, ни с сего... Я выпивал вагон таблеток, а мне все хуже и хуже. Я не мог ни читать, ни в монитор смотреть. Задернешь шторы — еще страшнее! Это у меня длилось два года. А потом бац — и на секунду мне стало хорошо, на следующий день — на минуту. Какой кайф! После того, как я это пережил, все депрессии, которые иногда накатывают сейчас — кажутся просто легким ветерком".
Главные темы