Владимир Илларионов
К началу войны, в 1941-м, Володя Евстигнеев окончил только 9 классов, и мечта о поступлении в морское училище стала призрачной. Но рука судьбы и матросская тельняшка привели призывника на Балтийский флот. В учебном отряде он получил первую военную специальность — комендора палубного. Это — корабельный артиллерист, в совершенстве владеющий всеми видами артиллерийского палубного оружия.
Выпускников учебки сразу направляли на береговые батареи, но судьба-тельняшка провела Владимира по трапу тральщика "Гак" с бортовым номером 210, который стал ему родным. После блокады Ленинграда корабли перешли в Кронштадт, и там проходили суровые военные будни дивизиона тральщиков — траление заданных квадратов. Работа мучительная. Немцы ставили мины с приборами кратности. До 13 раз над такой донной миной можно было пройти тральщику. А на 14-й — взрыв. А путь кораблям нужно открывать. Вот и утюжили тральщики водную гладь в поисках затаившейся смерти...
"В 1944-м, 1 июля, мы получили задание отбуксировать большую баржу из Нарвской бухты с личным составом и техникой воинского соединения к финским берегам, — вспоминает капитан 1-го ранга Евстигнев. — Помню, медики еще удивлялись, как же легко и просто воевать морякам-надводникам. Даже простыням позавидовали и обеду за столом по расписанию. Но уже через час прогремел взрыв мины — "Гак" был еще в зоне видимости с берега. Взрыв унес жизни сразу четырех моряков. А я после вахты как раз в кубрике отдыхал — проснулся, когда ударился о потолок и упал на палубу. Бросился к трапу, а сверху поток воды несется. Думал, что корабль уже под водой. Но это только волна от взрыва перекатилась через палубу. Корабль представлял страшное зрелище. Нужно было прыгать за борт — я снял ботинки и прыгнул. Последним корабль покинул командир, установив на кормовом флагштоке гибнущего тральщика советский военно-морской флаг. Всякий плавающий предмет спасал чью-то жизнь. Плавали столы и банки, плавали матросские матрацы, набитые мелкой пробкой, такие же подушки... Где-то через час пришли торпедные катера, но взобраться на борт сил уже не было. С тральщика спаслись более 60 человек".
Счастливый случай спасения только укрепил веру Владимира в правильности выбранного пути. После войны он окончил военно-политическое училище им. Жданова, встретил в Севастополе свою Надежду и получил назначение сначала на крейсер "Невский", а потом и на "Киров". За отличную службу был рекомендован к поступлению в Академию ВМФ, а к моменту ее окончания возобладала тенденция развития подводного флота. Так Владимир Евстигнеев оказался на подводной лодке и после нескольких "автономок" сдал экзамены на право самостоятельного управления субмариной. На своем кителе "лодочку" — знак командира ПЛ — он носит с особой гордостью.
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СУБМАРИНЫ
Когда пришло время прощаться с военной службой, капитан 1-го ранга Владимир Евстигнеев решил посмотреть мир не только через перескоп и немало сил приложил, чтобы попасть на научно-исследовательское судно "Академик Вернадский". Еще одна мечта его сбылась, и он в качестве старпома обошел десятки стран, моря и океаны.
И сегодня, когда ему задают вопрос: "Удалась ли жизнь? Стоило ли по палубам кораблей ходить больше, чем по земле?" — он отвечает без сомнений: "Конечно, удалась. Ни минуты не жалею! Горжусь, что воевал за свою Родину, защищал Советский Союз". Есть у Евстигнеева и личная победа. За время 62-летней семейной жизни с Надеждой Викторовной у них выросла своя научная династия. Жена военного моряка стала известным журналистом, работала 20 лет во "Флаге Родины".
Надежда. С женой вместе 62 года — вырастили "научную династию". Фото из архива В. Евстигнеева
Свою большую семью с детьми и внуками Евстигнеевы называют эскадрой научных кораблей. Есть среди 15 человек: доктора наук, 4 кандидата наук, 3 аспиранта, инженер-программист, педагог. Старший внук, кстати, был самым молодым в Украине профессором. "Вот этими достижениями в личном плане мы и гордимся с женой", — говорит Владимир Павлович.
ДВЕ АВТОНОМКИ НА "ДИЗЕЛЯХ" 613-ГО
У Евстигнеева в активе несколько автономок. И самые памятные — первые, на дизельных субмаринах, модернизированный 613-й проект (С-70 и С-74) которых обеспечивалл уже не 30, а 45 суток автономного плавания. В годы "холодной войны" подводники ЧФ опыт боевой службы приобретали в Средиземном море, "кишащем" кораблями НАТО.
"В конце 1964-го командование решило гнать лодки из Севастополя в Лиепаю на ремонт, — вспоминает Владимир Павлович. — И как только мы прошли Босфор, нас буквально окружили американские корабли: для них в этом районе большой диковиной была подлодка под советским флагом. Натовцы фотографировали лодку со всех сторон. В воздухе постоянно висели самолеты разведки. Целое звено "Нептунов" сменяло друг друга. Но экипаж с поставленной задачей справился, от преследования оторвался и ни разу за время перехода не проводил внепланового всплытия. Помог грозовой фронт и сильный шторм на входе в Эгейское море. "Нептуны" разлетелись, и командир бригады приказал погружаться. С этого момента и началась боевая служба продолжительностью в 45 суток. А вторая автономка была еще тяжелее первой: на 17-й день при зарядке батареи вышел из строя правый дизель, а потом и левый. Было и аварийное всплытие, и тонула лодка — в тот день, когда в Севастополе шла первомайская демонстрация 1965 года. Но нам удалось исправить все повреждения. Поход завершился благополучно. И экипаж даже был отмечен орденами".
Главные темы