Застигнутые врасплох военными действиями боевиков мирные жители Славянска вместе с детьми покидают мятежный город. Люди учатся жить в новом статусе беженца, а бои на границе города до сих пор не стихают. "Сегодня" пообщалась с переселенцем против своей воли, в прошлом успешным журналистом – 40-летней Анной Антипенко.
По словам Анны, все началось с того времени, когда в городе начали бурлить сепаратистские настроения. "Было очень страшно еще до бомбежек, когда я начала слышать, что журналистов похищают и держат в подвалах. Я никогда не поддерживала "ДНР", хотя старалась быть в своих материалах нейтральной, но, тем не менее, это проскальзывало, например, я могла назвать Россию оккупантом, когда писала про Крым. Это был страшный дискомфорт. Тогда впервые у меня родилась мысль, что нужно уезжать из города, потому что здесь нельзя работать", – рассказала "Сегодня" беженка.
Антипенко пояснила, что с каждым днем в Славянске становилось все труднее и труднее. "Мой ребенок перестал ходить в школу и не учился всю четвертую четверть. Даже если я отводила ребенка в школу, то через час учителя звонили и говорили – забирайте срочно, школу бомбят. Школа находится в 50 метрах от блокпоста ополченцев и простреливается полностью. В итоге, потом в нее попали, – добавила женщина. – Потом стали исчезать продукты из магазинов. Не совсем конечно, но не хватало каких-то элементарных вещей, к которым ты привык, например, хлеба. Но хуже всего было то, что каждый день кто-то из знакомых звонил и говорил: "мы уехали". Создавалось впечатление, что уезжают абсолютно все, и ты сидишь один как дурак".
Решившись покинуть город, Анна вместе с сыном начали готовиться к отъезду. "Говорили о массовом вывозе из города мам с детьми. Такой организованный вывоз был назначен на 1 июня, но 26 мая начались серьезные обстрелы города, причем того района, в котором я живу. Тогда я прочувствовала все на себе. До этого все было очень легко – где-то бомбили, но наши дети играли у себя во дворе на детской площадке, и мы понимали, что бомбят далеко, и до нас ничего не долетит. А потом снаряды и осколки начали долетать, я начала видеть, как умирают люди, и это было невыносимо. Я поняла, что до 1 июня я не дотяну и 28 мая пошла с ребенком в больницу брать справку, так как говорили, что мам с детьми, которых вывезут из Славянска, будут селить в каких-то детских лагерях, а там нужна справка".
Но даже в поликлинике уже стало небезопасно находиться. "В детской поликлинике была масса людей, потому что все спешили за такими справками. Мы отстояли очередь, и ребенок вдруг захотел мороженное и это нас спасло. Если бы мы задержались еще на минуту, мы бы попали под обстрел, а так, мы отошли в сторону, я купила ребенку мороженное, а когда возвращались обратно, в поликлинике уже все стекла были выбиты – снаряд ударил где-то рядом. В больнице стоял крик, там никто не погиб, но детей порезало осколками", – пожаловалась журналистка.
Не дожидаясь помощи от официальных местных властей, Анна Антипенко уже на следующий день покинула город, минуя блокпосты вооруженных боевиков. "Это был правильный шаг, потому что потом стало еще хуже: активизировались бомбежки, снаряды стали попадать в жилые дома и, когда все что оставалось от человека, можно было собрать в совочек, становилось страшно, – рассказала беженка. – Блокпосты проехали очень спокойно. Меня с ребенком не просили выйти, а мужчин попросили, но они только показали паспорта, и все закончилось нормально".
Выехав за пределы Славянска, Анна Антипенко стала думать, где ей поселиться с малолетним ребенком. Многие знакомые советовали женщине пожить в Святогорской Лавре, но женщина не сразу пошла на такой шаг. "Для меня сложно было ехать в Лавру, потому что я считала, что это дает мне статус явного беженца. Я думала, что туда едут те, у кого совершенно нету денег. Поэтому сначала я с ребенком сняла жилье, и думала, что когда наступит 1 июня мы сможем переселиться в тот лагерь, куда нас должны были вывезти. Но потом оказалось, что в лагеря везут только детей без матерей, а я ребенка не собиралась одного отпускать, ведь если завтра кому-нибудь понадобились бы заложники, то где их брать? В детском лагере", – добавила беженка.
Отбросив все сомнения, Антипенко с ребенком переехали в Лавру. "В Лавре действительно нормальные условия. Здесь комнаты на трех человек, есть душ с горячей водой, туалет, кормят три раза в день, а детей даже как-то развлекают и показывают мультики, – пояснила женщина. – Правда есть негативные моменты. Поскольку Лавра относится к Московскому патриархату, то понятно, какие тут настроения, и это тоже достаточно сложно пережить. Кроме того тут нет телевизора и интернета, а человеку сложно находится в таких условиях, когда из города нет никаких новостей. Тут даже не было мобильной связи, и люди залазили на гору Артема, чтобы хоть как то поймать сигнал".
В свою очередь пресс-секретарь Донецкой епархии протоиерей Георгий Гуляев рассказал "Сегодня", что несмотря на то, что монастырь принимает беженцев, вместить всех желающих просто не в состоянии. "Беженцы сейчас живут в помещениях, которые обычно используются для принятия паломников. Но сами понимаете, что Лавра не безразмерная и не обладает бесконечным ресурсом. На сегодняшний день там находится около 400 человек, 50 из них – дети", – подчеркнул Гуляев.
По его словам, монастырь также нуждается в помощи. "Сейчас Лавра обращается ко всем, кто может оказать ей пожертвования. У нее, конечно, есть свой ресурс, но это не производственное объединение, а исторический и культурный центр", – резюмировал Гуляев.
Читайте также:
Главные темы