— Владимир Валентинович, это правда, что вы собирались снимать продолжение "Москва слезам не верит", но якобы помешал кризис? И как вообще относитесь к сиквелам?
— Продолжения, как правило, хуже оригинала, и это плохо. Что касается моей истории, рассказанной в "Москва слезам не верит", то она такая законченная сама по себе, что ее глупо продолжать. И сейчас речь идет, конечно же, не о второй части. Это должен быть какой-то самостоятельный фильм. История дочери, в которой эпизодически будут появляться старые персонажи: все наши девушки из первой картины. В общем, все те, кто жив, ведь мальчики почти уже все умерли. Баталов жив, а остальных ребят нет. Хотя я отказывался все время от этой идеи, пока не пришел один продюсер, переполненный радужными планами, который твердил: "Ну давайте, давайте!". Был согласен абсолютно на все и деньги большие собирался вложить. Я ему тогда сказал: "Ладно, напишется сценарий, тогда можно будет пробовать". Но что-то этот продюсер сейчас как-то подостыл. Так что, скорее всего, ничего не получится.
— А для вас хороший сценарий важнее всего?
— Нет, хотя сценарий крайне ценю. Были времена, когда для того, чтобы снять хороший фильм, нужно было три условия: сценарий, сценарий и еще раз сценарий. Но это были еще тридцатые—сороковые годы. С тех пор искусство режиссера выросло. Ну какой сценарий, например, в "Зеркале" Тарковского? Содержание этого фильма вообще трудно пересказать. Да и в "Сталкере" не очень понятно, что происходит. Да вообще есть много фильмов, в которых искусство режиссера важнее, чем история, которая рассказывается. Пожалуй, сейчас важнее режиссер. И его фамилия. Это тоже способствует успеху фильма.
— Как вы относитесь к недавним "оскароносным" фильмам: "Повелитель бури", "Старикам здесь не место"?
— Я сейчас американское кино уже почти не смотрю. У меня на этом месте образовалась мозоль, и я просто не хочу. Вы называете сейчас хорошие картины, но "Повелитель бури" — пропагандистский фильм, по большому счету. Конечно, какие-то фильмы семидесятых я помню и люблю. Но теперь мы "наелись", насмотрелись. И пришли к выводу, что мы — разные цивилизации. Смотреть можно только всякие приключенческие фильмы, где развязка: кто и кого догонит. Но их смотрят подростки, а серьезные американские картины мне неинтересны. А они и не делают их в последнее время, а если и делают, то эти фильмы до нас не доходят. Их показывают на фестивале "Санденс"...
— А что для вас в свое время значил ваш собственный "Оскар"?
— Да меня же в свое время не выпустили получать "Оскара" и показали его только на первом фестивале "Ника" — лет так двадцать пять назад. Решили, что меня вызовут на сцену, вручат, а потом я должен буду сразу статуэтку отдать. Но я попросил у зала: "Разрешите мне его хоть одну ночь подержать дома!". Зал ответил: "Да, да!". Я забрал статуэтку и не вернул. И слава Богу, потому что потом начались невероятные пертурбации. Министры приходили и уходили, и мой "Оскар" точно бы стоял у кого-то на даче — орехи бы им кололи.
— Расскажите, почему вас в свое время отстранили от работы над фильмом "Любовь и голуби"?
— Это было еще до борьбы с алкоголизмом. Я сдал картину, которую снял по утвержденному сценарию, материал до этого уже видели. И вдруг приходит все начальство: министр, замминистра и говорят: "Ну нет, эта картина не может на экраны выйти". Я не понимаю, что происходит. Мне объясняют: "У вас же тут все время пьют, этого быть не может!". А произошло вот что: был такой Соломенцев, председатель Совета министров РСФСР. После работы у себя на даче он посмотрел картину "Ольга и Константин". Там играют Остроумова и Кикабидзе, шампанское льется рекой. А он пришел домой с больной головой и ужасно возмутился: "Ну когда же это закончится, мать честная! Мы не успеваем строить детские дома для детей-даунов, которые рождаются в результате этой пьянки бесконечной! А вы еще кино такое снимаете!". И все испуганные чиновники начали срочно вырезать целые куски с водкой из старых картин: "Петра Первого", "Чапаева"... А новые картины просто закрывали. Ну а как же я мог вырезать свои эпизоды? Этот дядя Митя, которого сыграл Сергей Юрский, все время ищет, где выпить. Это образ такой, он прописан. Когда я отказался, меня приказом отстранили от картины, там такое было! Доделывать фильм сел другой человек, но, естественно, он не мог ничего переделать, а то, что было переделано, оказалось таким бредом! Прошло три месяца, я выкуривал по три пачки в день, переживал. Там ведь где-то режут мой фильм! Считай, ребенка твоего режут! Мне казалось, я прям слышу эти звуки из монтажной... Уже думал: так, нужно где-то автомат достать, поехать в Госкино и как дать от колена! Хрен с ним — буду сидеть всю оставшуюся жизнь, но не позволю, чтобы творилось черт знает что! (Картина полгода пылилась на полке, пока не поутихла истерия, потом фильм восстановили в первоначальном виде и выпустили на экраны. — Авт.).
— Владимир Валентинович, а из современных российских актеров кто вам импонирует больше всего?
— Новая поросль актеров появилась в конце девяностых: Хабенский, Пореченков, Машков, Миронов. Они стали активно подражать западным актерам: все очень натренированные, ходят на фитнесс, в салоны, бегают, следят за собой, долго не стареют и не пьют. Ну, почти не пьют. Но мне кажется, эта мода уже сходит, просто традиции и менталитет у нас не тот. Хотя и в мое время были актеры, которые могли держать себя в руках, вовремя завязать с выпивкой, но были и те, кто просто сгорал. И мое поколение не бегало, не прыгало, не ходило на фитнесс. А вот молодые ребята понимают, когда начинают зарабатывать, что это их кусок хлеба, и занимаются собой, чтобы этот кусок удержать.
ОТ СТАНКА ТОКАРЯ — К "ОСКАРУ"
Имя:Владимир Меньшов
Родился: 17.09.1939 в Баку (Азербайджан)
Карьера: актер, режиссер, сценарист
Отец режиссера — Валентин — был профессиональным моряком, а мать Антонина работала горничной на судне, пока не познакомилась с будущим мужем. В 1939-м у них родился первенец Владимир, в 1941-м появилась сестра Ирина. С тех пор Антонина до конца жизни была домохозяйкой, а Валентину в 1939-м предложили работу в НКВД. В школу Владимир ходил в Архангельске, а юность провел в Астрахани. В 1961-м стал студентом актерского факультета Школы-студии МХАТ, а до этого работал учеником токаря. В багаже Меньшова на сегодня больше 80 киноролей ("Розыгрыш", "Курьер"), но к ним он относится как к хобби, называя главным делом его жизни кинорежиссуру ("Москва слезам не верит", за которую получил "Оскар"; "Любовь и голуби", "Ширли-мырли", "Зависть богов"). Также Меньшов преподает во ВГИК. Жена Владимира — актриса Вера Алентова. Дочь — актриса и телеведущая Юлия Меньшова.
Главные темы