Катя Кузнецова. Фото: пресс-служба
- В одном из интервью вы говорили, что одной из причин отказа от роли может стать большая выработка: "Больше 10 минут полезного материала в день – это уже конвейер". Но вот вы работаете над сериалом. А как известно, в сериалах всегда большая выработка. Чем вас зацепил проект "Кто ты?"
- Вместо тысячи слов – это, конечно, Анатолий Николаевич Матешко. Здесь уже, даже если бы мне сказали сто серий, я бы все равно пошла работать с этим режиссером. И так получилось, что буквально пару лет назад мы случайно познакомились на мероприятии, посвященном тому, что Украина представляла пять короткометражек на кинофестивале. Я туда попала после смены, познакомилась с Анатолием Николаевичем и Анастасией, его супругой. Я помню, что это произвело на меня очень сильное впечатление, а спустя два года мне позвонил агент и предложил работу. Я, не задумываясь, сказала "да".
К тому же, мы снимали в Киеве, мой дом родной. Четыре месяца работы, это лето, всегда особая атмосфера. Здесь все в совокупности. И я понимаю, что режиссер такого масштаба и такого профессионализма в принципе не будет снимать 18-20 минут в день. Это человек, у которого в голове построен каждый диалог, сцена, мизансцена, каждый кадр. При этом у нас выработка была потрясающая, мы всегда заканчивали раньше, потому что не делали ненужных планов и кадров, все было настолько логично построено, и настолько слаженно работала команда, что мы не испытывали какого-то дискомфорта в этом плане.
- В сериале вы играете психотерапевта, который работает с полицией. Сложно было влиться в образ?
- Когда-то я составляла свою астрологическую карту и мне астролог сказала, что у меня есть задатки психолога: я умею слушать людей, и они хотят раскрывать мне какие-то свои тайны и вообще свои душевные переживания.
И он мне говорит: если будешь без работы, используй эту всю историю. Парадокс в том, что я потом еще изучила human design, в котором говорится, что я, как пылесос – впитываю все, но оно у меня долго не оседает. Я могу за 20 минут грамотно распределить, что мне нужно оставить, какую полезную информацию, а что – просто выпускать. И поэтому вот эта история у меня немножечко есть. Никогда не была у психологов, но перед съемками пошла – мне подружка посоветовала одного человека. И он такой типичный психолог: медлительный, флегматичный, какой-то такой немножко аморфный. Мне было интересно, как в голливудских фильмах, когда показывают карточку и спрашивают – что вы видите? На кушетке… Все это было.
Составили мою психологическую карту, но у нас не случилось тандема, потому что у меня не было конкретной проблемы. Я не приходила с тем, что не могу спать, у меня не было проблемы с мужем или ребенком. Я больше его изучала, и он, видимо, этот момент тонко почувствовал. Там все было очень здорово, потому что сначала делается твой тест, чтобы определить, кто ты. Мне стали рассказывать, что я, оказывается, очень сумбурная, эмоционально неустойчивая. А потом я молчала-молчала, и в конце говорю: "Вы знаете, я с этим всем не согласна, но есть одно оправдание – я актриса". Мы поговорили, я его поизучала, и он отчасти мне помог. Потому что он говорит не так быстро, как я, у него все очень основательно.
И плюс Анатолий Николаевич дал мне книгу "Я вижу, о чем вы думаете". Ее автор – психолог и психотерапевт, который выводил на чистую воду преступников. Эта книга очень известная. Я, конечно, не осилила ее полностью, потому что у меня не хватало времени. Но там очень грамотно рассказывается о языке тела – как глаза, руки, ноги, их положение может говорить о том, что человек юлит или врет, это можно "прочитать", и я это все применяла.
- А что вам давалось сложно в этом проекте?
- Конечно, впечатляющее количество текста. У меня в принципе с текстом все хорошо – я его зубрю, потом под подушку кладу и все. Но здесь профессиональные термины, которые ты должен произносить – обсессивно-компульсивное расстройство, синдром того-то… и моя героиня не может говорить односложно. "Значит, у него когда-то в детстве была психологическая и производственная травма". То есть, я должна была еще все это пояснить.
Батырев, конечно, гаденыш, приходил и заявлял: "Я это говорить не буду". Но он ведь майор, он может быть немногословным, мужчина, скажем так.
А моя Инга закончила ФБР-овские курсы в Америке, приехала спасать свою страну, обязана разжевывать, как маленьким детям. И ребята надо мной постоянно шутили, когда я выбирала точку и произносила текст свой серьезный. Потом, я каждый проект подчеркиваю своим штампами и штучками. В каких-то вопросах я была очень сдержанна, в каких-то, напротив, крайне эмоциональна.
Драмы было немного, но мне тоже нравилось, что не нужно было супермегастрадать. Мы сразу оговорили с Анатолием Николаевичем, что Инга – очень сильная, волевая женщина, которая через что-то прошла, и она немножечко над ситуацией, потому что пребывает все время в каком-то серьезном мыслительном процессе.
- А с кем из партнеров по сериалу больше всего понравилось работать?
- Хоть это и прозвучит банально, наверное, с Антоном Батыревым, потому что с ним было наибольшее количество сцен. И у нас с ним произошел приятный творческий и человеческий тандем. Мы до этого не были знакомы и о существовании друг друга не знали. Так бывает: мы с первого дня поняли, кто чего хочет от роли, от взаимоотношений, как человек работает. Мне повезло, что он такой же мастер импровизации, как и я, что он чувствует партнера и сцену, всегда подскажет. И с самого первого дня у нас случилась творческая дружба, которая переросла и в жизни. Я очень рада, что так получилось, поэтому с ним у нас были даже такие ситуации, что мы хулиганили, и Анатолий Николаевич нас ругал. А мы говорим: "Нет, нет, мы готовы, как только камеры готовы – мы тоже". Он отвечал: "Так, камеры готовы, давайте", и мы начинали играть эту сцену, а Анатолий Николаевич обалдевал, потому что мы, предварительно особо не репетировав, настолько вжились в образы, что нам не нужно было ничего делать, настолько это все плавно внедрилось. Вот Антону спасибо.
Для меня еще откровением стала работа с Ярославом Гуревичем. Мы пересекались, когда я училась в институте, а он работал в театре, на съемках "Кто ты?" мы наконец-то потрудились вместе. Игорь Пазыч совершенно удивительный, прекрасный партнер. Мирослав Павличенко – это вообще для меня открытие: человек с такой органикой, путь у него такой творческий и жизненный.
С каждым всегда было, о чем поговорить и не было ненужной пустоты на площадке. И гримеры, и костюмеры – со всеми сложилось, но, наверное, в большей степени с Антоном, потому что мы с ним были все-таки постоянно в работе.
- Несмотря на такую сплоченность… Какие сцены в этом сериале было играть труднее всего?
- Конечно, это были сцены поцелуев. Потому что мы с Антоном настолько сдружились в жизни, у него своя личная жизнь, у меня – своя. И у нас уже общение, как у друзей – "привет, старичок – здарова!". Мы едим вместе, он принесет какую-то вкусняшку, я принесу. И когда уже выработались такие дружественные отношения, так не хочется это все портить какими-то ненужными поцелуями. Понятно, что это неловко, и мы как-то пытались… И я понимала, что это не та история, в которой поцелуй можно скрыть, как-то так снять. Все-таки мы поцеловались.
Вот это было самое сложное, потому что мы уже по-дружески близкие люди, и уже появился какой-то барьер в этом плане. Ну зачем? Наверное, только этот момент меня смутил.
Все остальное было нормальным. У меня уже большой киноопыт, и разное было. Я и на лошадях каталась, и на машинах ездила – словом, к любому экстриму, в любых его проявлениях я была абсолютно готова. Меня порой предупреждали, что, возможно, понадобится дублер. На что я отвечала: "Спасибо, не надо, я сама все сделаю, без каких-либо проблем".
- У вас в кино, как вы и говорили, действительно большой опыт. И многие актеры обычно играют как в кино, так и в театре. Вы же больше работаете над кино и сериалами. Почему не сложилось с театром?
- Театра у меня, можно сказать, в Киеве не было. У меня был один спектакль в Молодом театре, который, скорее, можно назвать дипломным. И я как-то не особо стремилась, потому что всегда хотела работать в Театре на Левом берегу. Но возникли некие сложности, были определенные люди, которые наобещали с три короба, а потом в момент исчезли, когда нужно было что-то делать. Мне всегда нравился этот театр, я этого никогда не скрывала, хотя училась не у того мастера. Как-то не сложилось.
Потом я переехала, но там попасть в театр крайне сложно, потому что там нет незаменимых людей. Чтобы прийти на чужое место, должно произойти что-то весомое: скажем, яркая киноработа, чтобы тебя взяли по известности. И я как-то отпустила эту ситуацию, но у меня был агент, который мной занимался, еще когда началась "Кухня" и другие параллельные проекты, и потом даже времени на это не хватало.
Антрепризные спектакли очень часто предлагают, но я к этому отношусь достаточно скептически, в основном. Когда говорят – у тебя есть офигенная ставка, но нужно внедриться в спектакль за три-четыре репетиции – для меня это неприемлемо. Это непрофессионально, это профанация. Для меня важен процесс – чтобы месяц-два все репетировать.
Есть разные истории, когда нужно кормить семью и люди идут на это – я отношусь к этому абсолютно нормально. Но поскольку я могу позволить себе выбирать и делать это все в свое удовольствие, я, конечно же, отказываюсь. Поэтому антреприза мне не особо по душе. Но в одну историю я внедрилась – и то, потому что это моя подруга, Марьяшка Спивак, актриса "Сатирикона". В спектакле "Соседки" нам предложили сыграть – и мы согласились. Но у нас было много времени: об этом мы поговорили впервые в январе, в конце января приступили к репетициям и читкам, и только в марте выпустили. У нас был такой долгий читательный период, когда мы гоняли чаи по домам, потом нам выдали сцену. Вот там было здорово, мы занимались творчеством.
В перспективе мне, конечно, хотелось бы играть в театре, потому что мне кажется, что уже такой возрастной барьер, когда есть, что рассказать зрителю, есть, чем поделиться. Я всегда считала, что в театр нужно приходить с каким-то жизненным багажом, точно так же, как ты не можешь сыграть до этого. Меня здесь в этом плане никто не понимал, считая, что это плохо – и как же тогда получать профессию? Я убеждена, что из жизни есть некая профессия. Вот как ты можешь сыграть Джульетту, если ты еще не пережила несчастную любовь? Ты можешь передать эту наивность и скромность, но драму – очень сложно, если ты через это не прошел. А тут, мне 31 год, уже всякое было и мне бы хотелось, но я не спешу. Я жду нужный момент, чтобы это произошло плавно.
- Украинский кинематограф сейчас начинает возрождаться. Какие из современных украинских фильмов вам понравились?
- Я до сих пор под впечатлением от короткометражки "Зерно", которую сняла украинский режиссер Ксения Бугримова. Это фантастически круто, Оля Гришина, которая потрясающе справилась со своей ролью. И среди всех короткометражек, которые я видела, она произвела на меня неизгладимое впечатление.
Остальные фильмы, к сожалению, еще не видела. "Киборги" не успела посмотреть физически, но думаю, что у меня на это будет время. Понятно, что мы сидим в общей гримерке и бытуют разные мнения о картинах. Я не люблю просто собирать мнения людей, мне нужно посмотреть самой, чтобы сложилось впечатление. То, что наше кино возрождается, я очень рада, считаю, что это нужно делать, и дай Бог, чтобы все было хорошо. Всегда поддержу любые начинания.
Я всегда знала, что наша история, страна, язык настолько богаты! Зачем далеко идти – даже если говорить о музыке, я считаю, что одна из лучших – Англия и Украина. Это топовые страны по производству электронной музыки, рок-музыки, поп-музыки. Я только за!
И если от меня что-то зависит, я всегда готова помочь. Я общалась много с Анатолием Николаевичем, который поддерживает очень интересный формат кино – развлекательный, домашний, семейный, комедии. Все устали, конечно, от драм и социальных проектов, чего-то такого артхаусного, хочется уже светлого. И вот он показывал свои наработки, это очень здорово. И когда есть люди, которые готовы поддержать финансово, может получиться все очень хорошо.
- Сейчас некоторые актеры пробуют себя на Западе. Некоторые, наоборот, говорят, что им это не нужно. Никогда не возникало желания покорить Голливуд?
- Те, кто говорит, что им это не нужно, лукавят. У меня была другая история. Я шесть лет прожила в Лондоне, и у меня менталитет такого, немножко панка. Меня часто называют панком, потому что за моей внешностью скрывается очень сложный человек. Я была в Америке, когда мне было шесть лет, и я, конечно же, ничего не помню. Но мне ближе менталитет Европы, и меня безумно тянет в Англию. С 16 лет из-за занятости все никак не могу там побывать. И поэтому мне, конечно, безумно хотелось бы работать, скорее, в такой вот английской истории. Тем более что английские сериалы сейчас набирают обороты, они фантастически красивые, мне очень нравится британский акцент.
Если говорить сугубо за меня, конечно, я не буду кокетничать и скажу, что любому артисту было бы приятно сыграть роль в голливудском фильме. Хотя бы ради того, чтобы увидеть, как работают люди. Потому что у меня есть знакомые, которые там трудились, и это совсем другая специфика всего. Очень часто про артистов говорят, что они выпендриваются – ничего подобного! У меня есть знакомая актриса, которая на площадке всегда не понимает, как может быть так, что второй режиссер не читал сценарий? Разве это выпендреж? И она говорит, что ей навязывали, мол, это нормально, успокойся, конвейер идет… Каково же было ее удивление, когда она попала в Америку, снялась там в каком-то маленьком эпизоде, и у нее настолько сошелся ребус. Она увидела ту картину, что и была у нее в голове: вплоть до того, что и постановщик читал сценарий, и водитель маршрутки, потому что это общее дело, за которое они все вместе болеют.
Поэтому, конечно, мне бы очень хотелось там поработать. Но если для души, мне ближе все-таки Европа, я бы хотела поучаствовать в чем-то английском. Все эти Шерлоки Холмсы, Бесстыдники в английской адаптации – это очень круто. И мне кажется, что нам проще адаптироваться к английскому менталитету. Все-таки Америка – это другой континент и совершенно другие люди, а европейцы ближе к нам. Кажется, в плане ментальности нам намного легче найти общий язык.
- Как вам работалось с "Квартетом И" над фильмом "Быстрее, чем кролики"? Что запомнилось больше всего?
- Остались прекрасные впечатления: удивительные ребята, очень творческие, самодостаточные. Люди, которые прекрасно знают, что такое хорошо и что такое плохо, и на меньшее не согласны. Люди, которые создают свой продукт, сами пишут свои тексты, их же и произносят, у которых нет проблем по поводу режиссерского или продюсерского кино. Они сами являются продюсерами своего ремесла, своего продукта, и они очень качественно, легко и свободно работают в своем жанре. Хотелось в свое время с ними поработать, я даже думала, что это невозможно, но все возможно. Ко мне относились с огромным трепетом, потому что я украинка, а там много одесситов, меня все обожали. И я была среди шести мужчин одна барышня. Съемки проходили легко, естественно, было много юмора, много поддержки. У меня остались о них только хорошие впечатления, я была на их спектакле здесь, в Киеве. И когда они приезжают, я всегда прошу контрамарку для родителей, потому что они тоже очень любят творчество "Квартета". Потому – только все самое хорошее.
- В те периоды, когда у вас перерывы в съемках, как отдыхаете? Есть какое-нибудь увлечение, не связанное с кино?
- У меня прошлый год был очень тяжелым, три проекта одновременно: Киев-Минск-Питер, я моталась бесконечно. И вот, когда закончились съемки "Кто ты?", я сказала агенту: "Рома, хочу быть домохозяйкой, безработной, мыть полы, поехать в "Икею", собрать шкаф, валяться в кровати, читать, смотреть сериалы, подуреть, поплевать в потолок. Я устала". Он отвечает: "Катюш, я тебя понимаю".
У меня, конечно, есть пробы, есть озвучки. И если получится, то есть один проект на примете. Там режиссер Антон Федотов, который снимал "Кухню". Мы снимали пилот зимой, очень интересная история, мой партнер – Михаил Гаврилов. Юрий Стоянов – это вообще моя мечта, мой самый прекрасный партнер за всю карьеру. Мне кажется, более чувственных и открытых людей я за всю жизнь не встречала. Не хочу никого обидеть, но это так.
И если все сложится, в ноябре начнутся съемки. Но это так я себе планирую, ведь все изменить может один звонок: "Катюня, тут проект…". Это тоже такое наблюдение: очень сложно дружить с актрисой, строить какие-то планы, потому что все очень неоднозначно. Сегодня вы "о, полетели", а потом раз и… один звонок все меняет.