Христиан Раковский, фото А.Пасюты
В нескольких сумках хранит толстые папки с семейным архивом единственный потомок Христиана Раковского. Внучатый племянник с именем, как у деда, большую часть жизни ощущал всю "прелесть" ярлыка "Враг народа".
Сегодня он живет в Харькове, возглавляет Международный славянский университет. О своей семье рассказывает невероятные вещи: его отец Валерьян родился в Женевской тюрьме, бабушка как раз отбывала заключение за революционную деятельность (1902). Уже в 10 лет мальчик вышел на улицы Рима распространять политическую литературу и угодил в полицейский участок.
"В юном возрасте папа перебрался в Россию. В 1921 году, несмотря на то что его дядя был одним из самых влиятельных людей в стране, попросился в Красную армию. Естественно, тяжелые времена для всей семьи наступили после того, как Сталин решил избавиться от Раковского. Отец погиб при загадочных обстоятельствах во время следствия в 1939 году, мама долго скиталась по лагерям". Трехлетнего Христиана отправили в далекий Казахстан, в лагерь, где отбывали заключение дети изменников родины. "Там подобралась интересная компания: со мной сидели Булат Окуджава, Слава Федоров, Юра Седов (внук Троцкого). Как раз перед войной Сталин выдал указ о том, что детей, которые достигли 11-летнего возраста, расстреливать. Первым под это дело попал Седов. После этого детей стали просто воровать". Христиана тоже выкрали и вывезли к родственникам матери, у которых он жил как Саша Новиков.
ЕСТЬ МАТЬ! Только достигнув совершеннолетия, он увидел свою настоящую метрику и фамилию Раковский. До этого он даже не догадывался, что фамилия Новиков взята для прикрытия. Однажды поезд, в котором ехал Саша Новиков с родственниками, остановился в Харькове, в вагон влетела женщина, резко метнулась в купе, где сидел мальчик, прижала его к себе, стала целовать и плакать. Только когда состав запыхтел дальше, родственники сказали ребенку, что это была его мать. "Так я узнал, что у меня есть мать! — вспоминает Христиан Валерьянович. — Потом удалось перебраться в Харьков к ней. Когда решил взять свое настоящее имя, в дом пришел начальник милиции и сказал, что мне нужно срочно бежать, иначе он меня арестует. Это был 1950 год".
РЕВОЛЮЦИОНЕР. Задолго до этого, в 1919 году (во всех учебниках истории Украины — официальная дата окончания гражданской войны) появилось новое государство — УССР. Весной этого года большая часть территории Украины, терзаемая на протяжении многих месяцев разноцветными армиями, была объединена одной — Красной. Наступивший мир не принес большой радости: война оставила руины, выражаясь современным языком — в стране наступил кризис. Приводить в порядок политическую и экономическую ситуацию на разрозненных украинских землях доверили одному из ближайших соратников Ленина, болгарскому революционеру Христиану Раковскому. Этот человек войдет в историю как первый глава правительства (Совнаркома) Украинской ССР.
"На первый взгляд Раковский — личность совершенно неорганичная для этой должности, болгарин по национальности, совсем недавно в стране, что он может знать о местной ситуации? Но на самом деле он идеально подходил на этот пост, — рассказывает кандидат исторических наук Мария Лобанова, которая изучает деятельность Раковского. — Он дружил со многими европейскими лидерами и имел авторитет. К тому же Раковский был болгарином, и это тоже было выгодно ЦК: можно было не беспокоиться, что он разовьет на этой территории бурную национальную политику". Но получилось не совсем так, как задумывалось.
В МОСКВЕ НАЗЫВАЛИ "НЕЗАЛЕЖНИК"
В 1919 году сын болгарского народа посвятил себя службе народу украинскому. "Первое, что он сделал — ввел украинский язык в госучреждениях. Он постоянно повторял мысль, что Украина должна быть отдельным государством в составе Союза, с центром партии в Москве. А это, конечно, шло в разрез с идеями Сталина, — продолжает Лобанова. — Уже в начале 20-х в Москве над Раковским будут подтрунивать, называя его "незалежнык". Он сумел добиться, чтобы Украина отдельно была представлена на международной арене, имела свое представительство в ООН. Раковский установил десятки экономических связей, в Харькове открылись представительств разных стран".
Жестко взялся наводить порядок Раковский и внутри страны. В областных архивах сохранились сотни бумаг с его подписью. Поражает, что росчерк стоит даже на таких простых бумагах, как накладная на покупку одежды для детдома. О своей работе в Харькове сам Раковский пишет в автобиографии. "Пост председателя Совета наркомов УССР занимал одновременно с постом председателя ЧК по борьбе с бандитизмом, председателя Чрезвычайной санитарной комиссии, председателя особой комиссии по топливу и продовольствию, председателя Украинского экономсовета".
"Раковский заявил Украину как независимую от России и смог навести порядок, дать толчок развитию экономики, культуре", — рассказывает директор центра краеведения ХНУ им. Каразина Сергей Куделко.
КОД К ДЕНЬГАМ В БАНКЕ ПОДСКАЗАЛА КОЛЛОНТАЙ
Из родного города Саша Новиков, уже с паспортом на имя Раковского, уехал поступать. После долгих мытарств попал в авиационное училище.
"Меня долго не принимали в Коммунистическую партию, не разрешали учиться дальше, просто попрекали тем, что я Раковский. Этого было достаточно, чтобы не считать человека надежным, — вспоминает Христиан Раковский. — Но однажды у меня произошла встреча с маршалом Рокоссовским, а он прекрасно знал, кто я. При встрече пообещал мне, что все будет хорошо, если я хочу учиться дальше, то буду".
В это же время, по словам Христиана Валериановича, Рокоссовский подтвердил ему набор цифр, некогда сказанных ему Александрой Коллонтай. Бабушку Коллонтай, так называет известную революционерку и соратницу Ленина харьковчанин, он помнит еще с детства. В тридцатых годах она уже не занимала важных постов, а скромно трудилась в Институте международных отношений. "Она мне озвучила, какие-то цифры к деньгам Раковского за границей (В Швейцарских банках), а потом в приватной беседе эти же цифры озвучил Рокоссовский. Никто не знал, что это за деньги, догадывались, но не были уверены. Прошло много времени, прежде чем я сказал эти цифры генеральному прокурору".
После реабилитации деда в 1988 году его деньги, хранящиеся все это время за границей, через генерального прокурора были переданы в казну государства. "Интерес к истории своей семьи, всего своего рода у меня был всегда, другое дело, что не все получалось найти, сохранить и восстановить. Ведь много всего, что связано с Раковским и тем периодом, просто уничтожено, вытерто из памяти. Часть архива увезли в Москву, часть разошлась по миру. Мне удалось вернуть домой его переписку с Троцким, письма написаны карандашом. Есть в моем архиве и уникальная, просто редкая программка Харьковского театра, в двадцатых годах он был имени Раковского. Такого даже в музее не увидеть!"
НЕ СМОГ ЗАБРАТЬ ПАСПОРТ У ШАЛЯПИНА
Всему миру известен скандал, связанный с Шаляпиным и его отлучением от Родины. Певец вопреки всем запретам советской власти, находясь на гастролях в Париже, не смог отказать в концерте в пользу сирот белого казачества. Советская власть, в свою очередь, не смогла снести "предательства", и в далекой Москве было принято решение отлучить Федора Шаляпина от Родины. Мало известный факт, что письмо с личным распоряжением Сталина оповестить обо всем Шаляпина и забрать у него советский паспорт, было отправлено Раковскому, который находился в это время в Париже как посол СССР.
"Вечером Шаляпин и Раковский встретились дома у посла за чашкой чая, и дед показал ему письмо, — пересказывает услышанную от родных семейную историю потомок. — И когда Шаляпин прочитал его содержимое, то просто не смог сдержать слез. Представляете, этот взрослый, обожаемый всем миром мужчина был ранен в самое сердце, и он сидел, плакал. Раковский не забрал у него паспорт. Он не смог".
Воспоминания о том парижском периоде сохранила в своем дневнике племянница Раковского Лилиана, она была с дядей в Париже. В дневнике она описывает, что дядя уже предчувствовал, какие планы вынашивает Сталин, и держал себя очень достойно. "На одном из дипломатических приемов появилась жена Троцкого, вся в дорогих украшениях, очень красивая женщина, я когда ее увидела, сразу же побежала к себе в комнату и надела свою единственную драгоценность — фамильную брошку. Тогда дядя подошел ко мне и тоном, не терпящим возражения, скомандовал это все снять. Вечером, увидев мое заплаканное лицо, он сказал так: "Она себе может это позволить, а мы нет!" Получается, что Раковский прекрасно понимал, что ждет его в СССР, но все равно туда вернулся. Лилиана написала в дневнике, что по дороге в Москву в купе Раковский не проронил ни слова. Он знал: каждое его движение и слово — под контролем.
"ПУСТЬ Я ТРУП, ПУСТЬ Я УМРУ"
Не оправдав надежд центральной власти, Раковский был сначала отправлен на дипломатическую службу в Англию, потом во Францию, а после осужден и на ссылку. Его, покровителя и приятеля Ленина, уже не будет в живых, лучший друг Троцкий попадет в опалу, а укрепивший свои позиции Сталин сможет легко расправиться с давним врагом. Он не просто уберет со своей дороги политического оппонента, но и сделает все возможное, чтобы стереть память о Раковском у миллионов граждан. Его сначала обвинят в шпионаже, измене Родине, его осудят, вышвырнут из партии и отправят в ссылку. Потом вернут, потом снова отправят. В итоге без суда и следствия расстреляют в 41-м, когда немцы будут подходить к Орлу. О первом руководителе украинского правительства забудут на целых 60 лет, имя Раковского просто вычеркнут из истории, его не будет ни в учебниках, ни на табличках улиц, ни даже на официальных снимках партийной верхушки: лицо новоиспеченного врага народа просто вытрут. И только в 88 вспомнят, рассекретят архивы, и наконец реабилитируют посмертно. Кажется, Раковский предчувствовал именно такой исход: за несколько дней до смерти он произнес слова, которые стали пророческими: "Пусть я труп, пусть я умру, но придет время, и мертвые заговорят!"
Свою автобиографию, написанную за несколько дней до ссылки, он начал интересным эпизодом, в котором описал, за что проникся любовью к русскому народу. "С раннего детства у меня развилась сильная и горячая симпатия к России — не только потому, что революционная деятельность моих дедов и дядей большею частью была связана с Россией, но еще и потому, что я был свидетелем русско-турецкой войны. Мне было тогда не более 5 лет, но в моей детской памяти сохранился смутный образ русских солдат, которые проходили тогда через Балканы. Наш дом был одним из лучших в городе и стал поэтому квартирой для высшего офицерского состава. Встречал я и генерала Тотлебена, организатора осады Плевны; встречал и провожал князя Вяземского, одного из начальников дивизии Болгарского ополчения, который, будучи ранен, пролежал в нашем доме больше сорока дней. Среди офицеров находились и лица имевшие отношение к подпольным организациям, о которых в моей семье сохранилось предание, что они говорили "Мы вас освобождаем, но кто нас освободит?"
Александр Пасюта