Все больше украинцев вынуждены соглашаться на любую работу за любые деньги. Фото: О. Левкин
Киевлянка Алена Негреева после Института журналистики уже второй год не может устроиться на долгосрочную работу с "белой" зарплатой. "Сперва устроилась редактором на продакшн, который снимал телешоу для одного украинского телеканала, — рассказывает Алена. — Меня даже официально трудоустроили, пообещали 5 тысяч гривен в месяц. Но когда проект подошел к концу, мне заплатили только 3 тысячи, отметив, что "для новичка этого и так достаточно". Потом с однокурсницей устроилась уже на другой продакшн. По телефону нам пообещали 8 тысяч гривен. Работать пришлось за троих — за неделю съемок заезжала домой только на несколько часов, чтобы переодеться и принять душ, спала во время переездов с локации на локацию. Через месяц, в день зарплаты, нам сказали, что денег нет и проект закрывается. Дали по тысяче гривен вместо обещанных восьми и указали на дверь. И вот я снова в поиске".
История Алены похожа на истории тысяч молодых украинцев, которые вышли в большую жизнь с дипломом в руках, однако вынуждены соглашаться на любую работу за любые деньги и неофициально. Социологи уже заявили об образовании новой социальной, весьма опасной прослойки, которая по своей численности превосходит средний класс, — "прекариата". В переводе с латыни precarium — ненадежная, нестабильная трудовая занятость.
ИСТОКИ. Сегодня средний класс как таковой исчезает. Типичный его представитель выглядит примерно так: живет в городе-миллионнике, работает в крупной корпорации (преимущественно в финансовой сфере или IT-бизнесе), имеет квартиру и машину. По результатам социсследований, эта прослойка сегодня составляет не больше 10% от всего населения. Между тем, по данным Госкомстата, только за 2013 год полмиллиона украинцев потеряли официальную работу. Куда же они делись? Плавно перешли в категорию "ненадежных" прекариатовцев с нестабильным и низким заработком, согласных устроиться даже разнорабочим, официантом, поваром или водителем, несмотря на свой вузовский диплом.
"Прекариат — это смесь пролетариата и среднего класса, — считает историк Ярослав Гицак. — По наличию высшего образования это средний класс, но по реальным обстоятельствам эта прослойка похожа на пролетариат. Это не просто класс, а класс-поколение. К нему в основном относятся молодые люди, которые только закончили вузы. Они пришли к общественному столу, где торт уже поделен, а им только остается подбирать крохи. Потому сейчас действует формула: "Скажи, когда ты родился, а я скажу, каким бедным ты будешь". Чем позже человек родился, тем он беднее". Слова эксперта подтверждают и данные Государственной службы занятости: 40% безработных в стране — в возрасте до 35 лет.
Под категорию прекариат попадает и прослойка научных работников, которые перебиваются временными стипендиями. Это и фрилансеры, живущие на гонорары. В зоне риска даже те, кто получает зарплату в конвертах.
ЧТО ДЕЛАТЬ. По мнению социологов, основная стратегия борьбы за улучшение условий труда — организация профсоюзов и коллективное отстаивание общих интересов. "Однако объединить людей, оказавшихся в такой ситуации, проблематично, — говорит Ищенко. — Рабочие на заводе видят друг друга каждый день, общаются и доверяют — им легко создать профсоюз. А фрилансеры не знают даже имен друг друга. Потому говорить о возможности создания таких профсоюзов пока рановато".
Работаем все больше, получам все меньше
"За последнее десятилетие прекариат с их ненадежными условиями труда возрос во всем мире, — говорит историк Ярослав Грицак. — Это вызвало ряд протестов со стороны наемных работников и людей, вынужденных перебиваться временными заработками. Дебют гражданского протеста произошел в 2011 году на улице Уоллстрит в Нью-Йорке и длится по сегодняшний день. Участники "движения Оккупай" призывают власть к увеличению количества рабочих мест, банковским реформам и восстановлению экономической справедливости. Волна подобных протестов прошла в Стамбуле, Рио де Жанейро, Мадриде, Москве (протесты на Болотной площади), а с недавних пор — и в Киеве".
"Прекариат стал расти в начале 90-х, когда массово закрылись институты и заводы, — добавляет социолог Владимир Ищенко. — Даже если у человека сохранялась работа, то зарплата была мизерной. Ситуация немного наладилась после 2005 года, но после кризиса 2008 года все надежды на стабильное будущее рухнули. Глобальная тенденция ведет к тому, что долгосрочные, высокооплачиваемые работы будут встречаться все реже. Мы наблюдаем тотальное ухудшение ситуации наемного труда. Теперь люди работают больше, а зарабатывают меньше. Так что цитата из Ленина "Верной дорогой идете, товарищи!" звучит весьма актуально и для нынешнего прекариата".
Прекариат в лицах: за три года сменил пять работ
"Три года назад, сразу после окончания лингвистического университета, я решил устроиться преподавателем в языковую школу, — рассказывает 23-летний киевлянин Виталий Крюков. — После месяца поисков меня взяли учителем английского языка в одну частную киевскую школу. Но сразу сказали, что без опыта работы я не могу претендовать на официальное трудоустройство, соответствующие социальные гарантии и "белую" зарплату. Мне пришлось согласиться. Начались трудовые будни. Но вместо того, чтобы учить людей языку, я превратился в мальчика на побегушках: готовил кофе, ксерил документы, отвечал на звонки. Через два месяца меня уволили под предлогом: "Вы еще слишком неопытны, чтобы работать в нашей школе", а вместо обещанных 8000 гривен заплатили всего 2000! Я даже ничего не мог доказать, ведь никакого трудового договора не подписывал.
После того как меня кинули, я твердо решил сменить сферу деятельности. Поскольку я неплохо готовлю, решил попытать счастья в поварском деле. В интернете нашел множество вакансий и через неделю уже работал помощником повара в ресторане европейской кухни. Официальное трудоустройство здесь мне тоже не светило. Но надо было зарабатывать деньги, потому я остался. Первый месяц меня учили делать заготовки, ставили мыть посуду и чистить картошку. Свои 2000 гривен получил с опозданием на неделю. В общем, полгода я только и делал, что чистил картошку и мыл посуду. Следующим местом работы стал ресторан японской кухни, куда я устроился сушистом. Пообещали зарплату выше прежней, но и здесь трудовая книжка не пригодилась. "В нашей сфере слишком большой поток кадров, чтобы оформлять сотрудников", — сказала мне директриса. Работа пришлась мне по душе, коллектив подобрался хороший, но отношение начальства было ужасное. Они могли наорать матом, оштрафовать за разговор по телефону. Три месяца выдержал и уволился.
Потом был другой ресторан, ничем не лучше предыдущего. Вслед за ним еще один. И вот сейчас мне 23 года. В моем столе лежит диплом. Я — профессиональный повар и хорошо владею английским языком. И что мне с этим делать в съемной квартире без стабильной работы? После долгих раздумий я решил уехать. Сейчас оформляю документы на перезд к родственникам в Канаду".