Припять. Город считается полностью безлюдным. Однако есть сталкеры, которые живут здесь постоянно, и патрули, которые ловят сталкеров.
Уже 28 лет город Припять считается городом-призраком. Дома, опустевшие после взрыва на ЧАЭС 26 апреля, разваливаются, а деревья прорастают прямо сквозь полы и стены зданий, когда-то бывших больницами и кинотеатрами. Тем не менее абсолютно безлюдным город назвать нельзя: здесь, комфортно обосновавшись в пустых квартирах Припяти, живут сталкеры. И жалеют только о том, что прописаться в исчезающем городе никак нельзя.
ЖИЗНЬ. Сталкеру Евгению (имя изменено. — Авт.) — 30 лет. Впервые он попал в зону отчуждения пять лет назад — его провели ребята поопытнее, ставшие его друзьями, и с тех пор вся его жизнь проходит в Припяти. "Я езжу в Киев раз в месяц. Там у меня квартира, я ее сдаю. Но зачем мне жить в одной квартире, если здесь у меня в распоряжении целый город? Жалко только, что прописаться нельзя. Жил бы законно, милиции бы не боялся..." — мечтает Евгений.
Он вместе с друзьями, такими же сталкерами, живет в Припяти круглогодично. На жизнь ребята зарабатывают нелегальными экскурсиями в зону — стоит такая от $100 за пять дней, а цена зависит от того, как далеко намерены забираться туристы. "Только город — дешевле, но здесь пять дней делать нечего. За $100 мы организовываем походы дальше — на запад зоны, куда не водят официальные экскурсии. Там много интересного — села, техника..." — говорит Евгений. Заработанных денег сталкерам хватает, чтобы жить и заниматься любимым делом — обходить свои "владения", выискивая квартиры и сельские дома, уцелевшие после погромов вандалов, и собирать интересные вещи — статуэтки, пепельницы, уцелевшие картины и календари — в свои коллекции. "А вдруг найдем Золотой шар (артефакт, описанный в романе Стругацких "Пикник на обочине", якобы исполняющий желания. — Авт.). Ну, или что-то интереснее. Я, например, люблю книги собирать. Особенно — съезды ЦК КПСС. У меня таких уже целая библиотека", — с улыбкой признается Евгений.
БЫТ. Живут сталкеры в Припяти. Сначала находят квартиру с уцелевшими окнами и сохранившимися обоями на стенах. Затем начинают обустройство "гнезда": стаскивают с квартир, расположенных неподалеку, мебель (иногда приходится разбирать, а затем заново собирать буфеты и кровати. — Авт.), расстилают на полу ковры и покрывала. В одной из таких квартир побывал и корреспондент "Сегодня". На потолке — люстра, уцелевшая в доме, расположенном за три квартала от "гнезда". Хотя эффективность ее нулевая: электричества в Припяти нет. На стенах — многочисленные плакаты, найденные в пустых квартирах: на одном мужчина гордо отказывается от протянутой рюмки с водкой. На втором девушка в красной косынке бодро тащит по строительным лесам тачку с кирпичами. "Мы строим коммунизм!" — гласит лозунг. Кровати аккуратно заправлены, на полках этажерки — нехитрая посуда и подсвечники. Свечи и мобильные фонари являются для сталкеров единственным источником света, но ставить их нужно как можно дальше от окон — чтобы "на огонек" не заглянул патруль. В туалете — расколотый унитаз и... вантус: им сталкеры гордятся особенно, ведь найти его в Припяти оказалось не так просто. Над умывальником — кустарный рукомойник, сделанный из пластиковой бутылки, ведь воды в городе тоже нет. Вдоль стены — многочисленные емкости с питьевой водой: ее добывают из родников, идти к которым приходится несколько километров. А на тумбочке лежит газета за апрель 1986 года — ее ребята нашли в школе. И перечитали, как сами признаются, уже по десять раз.
Квартира. Ужин при свечах. Мебель стащили с соседних домов, а на полочках — фото, книги и и газеты.
МЕНЯЮТ РАЗ В МЕСЯЦ. В "гнезде" сталкеров — комфортно и уютно. Вот только жить в нем можно недолго: "Как ни прячься, рано или поздно все равно нагрянет милиция — и все, нужно искать новую квартиру", — говорит Евгений. Возвращаться в "засвеченную" квартиру сталкеры сразу не рискуют — высока вероятность попасть в засаду. А спустя пару месяцев возвращение часто оказывается бессмысленным: жилища разворовывают и разрушают вандалы. "Меняем места приблизительно раз в месяц, иногда даже чаще приходится. А когда-то нам повезло — мы почти три месяца на одном месте прожили", — говорит Андрей, друг Евгения. Но, несмотря на частую смену жилищ, каждое новое "гнездо" сталкеры тщательно обставляют, придавая ему домашний уют.
Тайники в городе "чистят" вандалы
Готовят еду сталкеры сами, причем домашнюю — для этих целей у них имеется газовая плитка-горелка (стоит 400 грн, хватает приблизительно на месяц использования). Варят каши, супы и макароны. С припасами проблем нет: каждый раз, выбираясь в город, ребята возвращаются с рюкзаками, доверху набитыми съестным. Ездят скупаться не в Киев, а в Славутич: он ближе, да и цены в местных магазинах ниже, чем в столице, признается Андрей.
Поскольку "гнезда" сталкеров периодически находит и ликвидирует милиция, припасы и личные вещи ребята хранят в "тайниках": укромных местах, расположенных в разных концах Припяти. Это может быть полуразрушенный кухонный шкаф в квартире, на который не позарятся вандалы, или "нора" в зарослях. Расположение таких тайников знают и другие сталкеры. "Иногда приходится "потрошить" чужие тайники, — с улыбкой рассказывает Евгений. — Вот у меня как-то гречка закончилась и тушенка. Я прошелся по "нычкам", нашел, взял. А через день из моей "нычки" увели три пакета с макаронами... Это не нарушение, мы всегда так друг другу помогаем. Но есть правило: взял — положи на место тот же продукт. Даже если через месяц".
Иногда такие тайники находят вандалы — люди, которые нелегально пробираются на зону, но исключительно с целью что-то украсть или разрушить. Тогда тайник переносят, но тут же сообщают об этом всем остальным. Общаются сталкеры в инетрнете или с помощью записок, которые оставляют в дуплах деревьев.
Естественные враги сталкеров: кабаны и лоси
Когда надвигаются холода, сталкеры предпочитают менять неприспособленную для зимовки Припять на "дальние села": так они называют безлюдные поселки, расположенные в западной части зоны отчуждения. Путь в 20 километров они проходят за день. "Двигаться нелегко, ведь с собой несем припасы. За годы в зоне я значительно улучшил физическую форму, ведь идти нужно быстро, но тихо — чтобы не привлекать внимания ни патрулей, ни животных", — рассказывает Алексей, сталкер с 7-летним стажем.
Коллекционеры. Собирают уцелевшие вещи и книги. Но из зоны не выносят — знают, что это нарушение.
НОВЫЙ ГОД. Для зимовки выбирают уцелевшие сельские дома: здесь, подальше от известных маршрутов, отдельным постройкам удалось избежать порчи вандалами. "Мы однажды нашли дом на окраине, в него даже попасть оказалось сложно: крепкий высокий забор, а ворота и калитка были заперты на замок! Пришлось пробираться через лаз для собаки — он был не заперт, а собака, видно, крупная была — мы без проблем пролезли, — смеется Алексей. — Там было очень хорошо: в доме была печка с лежанкой, и мебель сохранилась, а в сарае — полно сухих дров и соломы. Мы раскочегарили печку, согрелись — и поняли, что счастье есть".
В таком доме — свои правила проживания: топить печку можно только ночью, чтобы к утру все перегорело. Днем нельзя ни в коем случае — высока вероятность, что патрули заметят столб дыма, поднимающийся над крышей, и наведаются с проверкой. "Мы в этом доме праздновали Новый год, было очень весело. Все украсили дождиком, нарядили елку (из леса притащили), зажгли много свечей... Салюты не пускали — побоялись, что милиция услышит, и все — конец празднику. Пришлось ограничиться бенгальскими огнями", — улыбается Андрей.
В отдаленных селах еще есть неразрушенные дома.
СТРАХИ СТАЛКЕРОВ. "Мы боимся милиции и лосей", — смеется Андрей. Но если патрульные оштрафуют и выгонят, то с животными все намного сложнее. Самую большую опасность для людей представляют волки и дикие кабаны. "Если идет стая кабанов с детенышами, взрослые особи становятся очень агрессивными. И очень быстро бегают — несмотря на то, что пуза почти по земле волочатся. Мы стараемся обходить стороной места их лежбищ — их хорошо видно и зимой, и летом, ведь остаются следы. Волки особо к людям не суются, но все же в лесу, далеко от города, лучше надолго без движения не задерживаться", — говорит Евгений. А вот у Андрея свой страх. "Как-то поздно вечером у меня вода закончилась. Я пошел к своему тайнику взять еще. Темно ведь — в Припяти на улицах фонари не горят. И тут что-то огромное как захрапит в кустах, как ломанется прямо на меня! Ой, как я орал... Меня, наверное, даже на саркофаге услышали. Оказалось, лось — огромный, как танк. Такой если снесет, костей не соберешь. Теперь я вечером один стараюсь никуда не выходить — все-таки в доме оно поспокойнее будет", — с содроганием вспоминает Андрей.
Лошадей можно не бояться, но есть звери опаснее.
"Милиционеры в зоне — следопыты"
Наказание за нелегальное проникновение в зону отчуждения немаленькое: от 850 грн штрафа, если человека поймали впервые, и до 1700 грн — при повторном нарушении. "Если же человек пытался вынести из зоны какую-то вещь, а она — радиоактивная, и он об этом был осведомлен, то это уже уголовная ответственность (до 5 лет лишения свободы. — Авт.). Если сталкер на велосипеде или мотоцикле — направляем материалы в суд. И по решению суда средство передвижения могут и вовсе конфисковать. Также обращаемся в суд, если находим у сталкеров холодное оружие", — рассказал нам руководитель пресс-службы милиции Киевской области Николай Жукович.
Сейчас, по его словам, количество сталкеров по сравнению с зимой увеличилось. "Кусты, в которых сталкеры могут укрыться, уже позеленели, и нарушителей сразу стало больше. Мы их ловим, а они идут. Процесс бесконечен", — говорит Жукович.
Находили милиционеры и квартиры, в которых живут сталкеры, говорит он. "Они (сталкеры. — Авт.), когда находят какую-то квартиру для жизни, передают друг другу такую информацию, и мы тоже узнаем. И иногда уже их там поджидаем... Вообще милиционеры в зоне — это следопыты. Они работают не только на машинах, есть и пешие патрули, и конные. Мы знаем места, где чаще всего собираются сталкеры, оставляем в городе и в лесах специальные метки, а потом проверяем. И если метки в определенных местах нарушены, значит, нужно усилить патрулирование", — рассказал нам Николай Жукович.
Сталкеры отрицают, что выносят из зоны вещи. "Мы нечего не выносим, мы же понимаем, как это опасно, — говорит Евгений, — наоборот, иногда "шугаем" вандалов, которые пробираются для того, чтобы что-то украсть. Они ведь ищут цветные металлы, разбивают стены и окончательно разрушают город, который мы любим".
Облако дошло до Шотландии
Свои чернобыльские зоны отчуждения есть не только в Украине, но и в России, и в Беларуси. Зацепило даже отдаленные страны. Как рассказал "Сегодня" ветеран МВД и легальный сталкер Александр Наумов, последствия аварии на ЧАЭС коснулись и Германии, и даже Шотландии. В последних хоть и не было зон отчуждения, но, например, в Германии еще пять лет назад были местности, где из-за повышенного радиационного фона было запрещено выращивать овощи, а в отдельных местностях Шотландии — выпасать скот. Фермерам, пострадавшим из-за таких ограничений на выпас скота, государство выплачивало компенсации. "Будучи сотрудником МВД, я выезжал в Беларусь для налаживания контактов с коллегами. Знаю, что в белорусской зоне отчуждения было много самоселов (сейчас, по неофициальным данным, их осталось менее 10 человек. — Авт.), рассказал "Сегодня" Александр Наумов. — Вместе с белорусскими милиционерами мы отрабатывали села и определяли пути, по которым могли перемещаться так называемые "добытчики металла", чтобы пресекать незаконные действия вандалов. В российской зоне отчуждения — в приграничной Брянской области, насколько я знаю, не везде есть даже ограждения! И, конечно же, есть самоселы".