Ровно 5 лет назад в Ираке произошла трагедия, вскоре после которой было принято решение о выведении оттуда украинских миротворцев. Мощный взрыв произошел в 12:00, когда наши саперы готовились уничтожить огромный запас боеприпасов, в том числе несколько десятков авиабомб, конфискованных у иракских боевиков. В результате погибло 8 украинских миротворцев: семеро на месте, 8-й скончался в госпитале. Еще семеро были ранены. В числе погибших была женщина — санитарный инструктор Вера Петрик, а также командир 72-го отдельного механизированного батальона Олег Матижев и командир 1-й механизированной роты того же батальона Валерий Бражевский. Кроме украинцев погиб и казахский миротворец. Расследование инцидента проводила официальная комиссия многонациональной дивизии "Центр-Юг". Воспроизведя хронологию событий, они опровергли первоначальные предположения о том, что взрыв мог произойти вследствие самоподрыва или подрыва по ошибке саперов — на месте трагедии обнаружены следы взрывного устройства, которое было установлено между двумя авиабомбами. Погибших посмертно наградили орденами "За мужество" 1-й степени, а через год в Житомире поставили им памятник. Второй за счет иракских шейхов и предпринимателей стоит в лагере "Зулу", где дислоцировался 72-й батальон.
"В ИРАК ПОЕХАЛ БЫ СНОВА"
Николай Шевяков попал в Ирак 20-летним сержантом и прослужил там 5 месяцев. Старший инструктор по боевой подготовке львовского Института сухопутных войск служил в лагере "Зулу" неподалеку от Эс-Сувейры на должности деловода отдела логистики, а реально был порученцем командира батальона. Поехал, во-первых, потому что, будучи потомственным военным, рвался воевать: "Не все же бордюры красить". Во-вторых, был молод, и происходящее виделось в романтическом свете: "Насмотрелся кино, там все так красиво... Сейчас, если бы позволило здоровье, снова поехал бы, но уже по иным причинам". Прямо военный не говорит, но понятно, что в том числе из-за денег — тогда ребятам платили в среднем $700, в Украине контрактники тогда получали 500 грн. К слову, американцам за тот же "долг" платили до $8 тыс.
Попасть в Ирак было легко: "В Эс-Сувейру мало кто хотел ехать, это кусок земли 200 на 400 м — почти пустыня, который регулярно обстреливается. 9 января, когда взорвался первый фугас, я как раз помогал саперам и меня сбило ударной волной. Очнулся сразу, башка гудела. Слева увидел очень тяжело раненного сапера. Потянулся вытаскивать его, понимал, что там 3 тонны боеприпасов. Только потянулся — второй взрыв. Осколки мне в лицо. Когда очнулся, ничего не видел, ориентацию на местности потерял, лежал, ждал пока вытащат".
Почти год Николай провел в госпиталях. Но осколки в теле носит до сих пор: "Десятков пять осталось. Например, в левом глазу три, в правом — два. В нем зрение восстановить так и не удалось, в левом — частично". У парня полностью разбит коленный сустав, перебит берцовый нерв. А все деньги, заработанные в Ираке, ушли на лечение: "Я награжден орденом за мужество 3-й степени. Но не это высшая ценность. Важно, что ребята, с которыми служил, зовут в гости, ко мне приезжают". Ежегодно 9 и 10 января ребята поминают погибших. Начинают с Житомира, где установлен памятник воинам, а заканчивают в Хмельницком — там похоронен командир батальона Олег Матижев.
Адаптироваться после трагедии было тяжело: "Я отходил 3 года, смотрел по вечерам фото, были навязчивые воспоминания, я снова и снова переживал случившееся. У меня там погиб лучший друг. Но время — терапевт". Сейчас Николай — студент 4-го курса Львовского университета, будущий психолог. Говорит, что выбирать профессию было тяжело — многие пути для него теперь закрыты из-за ранений: "Получаю 2 тыс. грн. пенсии. На жизнь, конечно, хватает, но не более того. Была бы семья, было бы тяжелее... Ирак — это была возможность для украинской армии получать хоть какой-то боевой опыт. А войска вывели не потому, что сильно переживали за наших военных, иначе я бы не лечился в Австрии за свой счет. Были президентские выборы 2004-го и это единственная причина. Большинство тех, кто побывал в Ираке, ушли из украинской армии — жить на зарплату, особенно если есть семья, невозможно".
"ХОТЕЛ БЫТЬ МИРОТВОРЦЕМ, ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ ЗА БАТЮ"
"Я хотел отомстить за батю, который вернулся из Афгана инвалидом", — вспоминает Игорь Козлов, командир роты — Ирак был у меня далеко не первой "горячей точкой", я побывал и в Нагорном Карабахе, и в Приднестровье. Поэтому на засады у меня всегда "чуйка". Плохо помню, что было во время взрыва — ранение получил в голову". Сейчас у Игоря 2-ая группа инвалидности. Он на пенсии, живет в Одессе, возглавляет местную организацию ветеранов Афганистана и других воинов-интернационалистов. При расследовании причин взрыва оказалось, что боеприпасы почти сутки были под охраной местной полиции, что не исключает — она знала, или даже помогла установить в боеприпасах взрывное устройство.
Справедливости ради миротворцы признают, что дабы успеть отреагировать на налет, подошли к складу ближе положенного. Украинцев не очень жаловали — там жили сунниты, симпатизировавшие Хусейну. "При взрыве наш БТР оказался в "мертвой зоне", благодаря чему до нас не долетели осколки, — говорит командир отделения Валерий Зубрицкий. — Поэтому именно нам пришлось принимать первых раненых. Мы отправляли их на базу". После Ирака Валерий Осипович уволился из армии, зарабатывает летом на стройках, зимой — в охране. Ныне он начальник смены охраны в одном из киевских фаст-фудов. Говорит, что в Ирак снова поехал бы с удовольствием, и вывод наших войск оттуда считает большой ошибкой: "За Ирак идет неплохая выслуга лет — месяц за три. Так намного проще дожить до пенсии. А во-вторых, там был замечательный коллектив. Там некоторые наши ребята и сейчас работают, но уже как частные охранники, сопровождают грузы и т.п. Говорят, что там неспокойно, но на войне как на войне".