На фоне постера к последнему фильму.
Вчера на 82-м году жизни в мир иной ушел известный советский режиссер, отец "Д’Артаньяна и трех мушкетеров", Георгий Юнгвальд-Хилькевич. Георгия Эмильевича подвело сердце: несколько последних месяцев режиссер сильно жаловался на здоровье, а 3 ноября попал в Боткинскую больницу в Москве из-за затрудненного дыхания и болей в сердце. Его состояние быстро ухудшалось, поэтому Георгия Эмильевича перевели в реанимацию. Там врачи ввели его в медикаментозный сон, он дышал с помощью аппарата искусственной вентиляции легких. Но организм режиссера сдался — 81-летний Юнгвальд-Хилькевич умер от сердечной недостаточности.
Все, кому хоть раз удавалось пообщаться с Георгием Эмильевичем, знают, насколько этот человек мог быть разным: уважительным и толерантным с друзьями и журналистами и совершенно другим — требовательным и резким — на съемочной площадке. "В работе он всегда четко знал, чего хочет, и добивался этого. Если надо — строго и резко. А вот в жизни он совсем не такой. Когда наша дочь Нина в первый раз оказалась у него на съемках, то даже растерялась, ведь не узнавала отца. Она знала, что ее папа руководит всем процессом, но даже не могла представить, что он бывает настолько жестким", — поделилась с журналистами вдова Юнгвальда-Хилькевича Надира Султановна, третья супруга режиссера, с которой он прожил в браке почти 30 лет.
Успех пришел к Георгию Эмильевичу не сразу: прежде чем стать режиссером, осмелившимся вдохнуть вторую жизнь в сочинения Дюма, он прошел серьезную школу. После того как Юнгвальд-Хилькевич окончил Ташкентский архитектурный институт, он решил, что еще не поздно поменять дело жизни, и поступил в театральный институт. После выпуска в 1963 году работал художником в ташкентских театрах, на "Узбекфильме" и "Таджикфильме", а также был художественным руководителем Ташкентского мюзик-холла.
Почти 25 лет (до 1990 года) режиссер проработал на Одесской киностудии. Известность ему принесла вторая работа — музыкальный приключенческий фильм "Опасные гастроли" с Владимиром Высоцким в главной роли. А по-настоящему популярен он стал после выхода на экраны фильма "Д’Артаньян и три мушкетера". Лента в один миг сделала актера Михаила Боярского секс-символом своего времени, а режиссеру сотворила имя в советском кинематографе. После этого Георгий Эмильевич снял немало лент, которые стали киноклассикой: "Ах, водевиль, водевиль…", "Узник замка Иф" и др.
Коллеги по цеху единогласно говорят, что, несмотря на то что Юнгвальд-Хилькевич прославился благодаря экранизациям Дюма, он был одним из самых мультифункциональных режиссеров постсоветского пространства. Так, он умудрился ставить спектакли даже в "кошачьем" театре: после того как Георгий Эмильевич закончил работать в Одессе, он переехал в Москву, где через семь лет стал главным режиссером, сценаристом и художником в Театре кошек Юрия Куклачева. "Не каждый режиссер может похвастаться тем, что он еще и художник. В моем театре он сам рисовал костюмы, мог прийти в мастерскую и сказать: надо шить именно так, а не этак. Частенько мог взять в руки ножницы и сам все перекроить. Представьте себе, как все удивлялись, когда узнавали, что он даже такое умеет", — поделился с журналистами Куклачев.
Последней работой режиссера была лента 2007 года "Возвращение мушкетеров, или Сокровища кардинала Мазарини", которой он постарался реанимировать историю о приключениях любимой четверки.
У режиссера остались две дочери — Наталья (55 лет) и Нина (18 лет).
"Водевиль". Шампанистая комедия.
"Опасные гастроли". С Высоцким.
"Узник замка Иф". Монте-Кристо.
"Мушкетеры". Влюбили в себя весь Союз.
Новые "Мушкетеры" — 2007 год.
ИЗ ИНТЕРВЬЮ "СЕГОДНЯ"
"Все устали от этих ср...х революций — не хочется ни розовых, ни апельсиновых, ни бриллиантовых. Хватит потрясений. Сил нет — хочется по-человечески жить. Было бы у нас десять жизней, одну можно было бы на баррикадах провести".
"Когда мы ехали на съемки третьих "Мушкетеров" во Львов, признаюсь, было волнение — мы же "вонючие москали". Но оказалось, что в Москве все кажется страшнее и безысходнее, чем есть на самом деле. Ничего не изменилось: встречают нас, как старых друзей, узнают, улыбаются, просят автограф на местном западенском диалекте и не обижаются на ответы на русском языке. Нам тут помогают, все разрешают".
"Безысходность, которая царила в те времена в СССР, можно было только водкой как-то заглушить. Чуть ли не целое поколение спилось. И я был алкоголиком в том числе. Чтобы хоть как-то успокоиться, мы нажирались и говорили правду жизни. Я еще лет двадцать назад мог сдохнуть где-то под забором. Но перестал пить — нашлась воля "завязать".
"Я ошалел от всяких изменений — в природе, обществе и собственной судьбе. Потому я третий раз женился".
"Хотя у нас в Москве — уже три квартиры и машины, словом, все есть — лучше всего нам было в Одессе".
"Мне надо, чтобы все в моей жизни было под музыку, дерзко!".