Залишенець. Главный герой романа — атаман, который воюет против большевиков
В июле прошлого года "Черный ворон" вышел в аудиоверсии. Озвучил текст Петр Бойко, являющийся не только заслуженным артистом Украины, но и протоиереем Украинской православной церкви Киевского Патриархата. Общий тираж книги превысил 47 000 экземпляров. По инициативе Юрия Андруховича в Украине и диаспоре продолжается сбор средств на экранизацию романа.
Впервые о романе "Черный ворон" я услышал в марте 2011 года — тогда как раз разгорелся скандал из-за того, что Василий Шкляр отказался от Шевченковской премии. Помнится, он даже письмо на имя президента написал с любопытной формулировкой: "Прошу Вас учесть мою просьбу о переносе награждения меня Шевченковской премией на то время, когда у власти в Украине не будет украинофоба Дмитрия Табачника". Впрочем, противников хватало и у самого Шкляра — сын поэта-диссидента Василия Стуса Дмитрий и писатель Александр Сизоненко обвинили его роман... в порнографии. Среди основных претензий — уничижительные характеристики русских и евреев, употребление в отношении их слов "москаль", "кацап" и "жид", а также натуралистические сексуальные сцены.
Еще через какое-то время случилось мне сделать интервью с польским режиссером Ежи Гоффманом ("Огнем и мечом"), которого Виктор Ющенко (кстати, для многих интерес экс-гаранта к книге стал дополнительной причиной не читать ее) спал и видел в режиссерском кресле "Ворона". Вот что тогда ответил пан Ежи: "Для меня "Чорний ворон" — книга националистическая, именно что не антисоветская, а антирусская! Это книга ксенофобская, а это путь в никуда. Экранизировать ее я никогда не буду".
Стало интересно, да что же это за книга такая — все ее чуть ли не анафеме предают, а издательство тем временем доптиражи штампует. Прочел. И знаете, давненько я не "проглатывал" такую качественную, увлекательную и "острую" украинскую книгу! Что касается озвученных выше претензий, то давайте разберемся. Итак, если сравнить "Ворона" с романом Гоголя "Тарас Бульба", то слово "жид" у Николая Васильевича в книге мелькает куда чаще, чем у Шкляра. И куда с большей агрессией в адрес детей Земли обетованной. А если уж совсем начистоту, то именно в "жидовську хату" пустят переночевать Ворона с его женщиной и маленьким ребенком, после того как другие "нежидовские" хаты отказали им.
Слова "кацап" и "москаль" действительно встречаются весьма часто, как и слово... "хохол". Так может Шкляр еще и антиукраинец? (Кто не понял — это ирония). Глупо обвинять роман и в антирусскости, автор лишь описывает период истории, в котором русские и украинцы резали друг друга. Что ж теперь, делать вид, что такого никогда не было? Ну так можно и "Бульбу" запретить — как "антипольскую книгу". Полякам же, наверное, неприятно, что герои Гоголя называют их "ляхами" и кровь пускают. При этом Шкляр не скрывает, что на жестокость красных атаман отвечал жестокостью. Тех, кто насильничал, — кастрировали. Остальным рубили головы. Зверели все, и у каждого тогда была своя правда. Не было белых и пушистых, все в дерьме ходили. Из того, что можно поставить в вину писателю, — некоторая однобокость. Красные у Шкляра как на подбор — кривоногие, прыщеватые, пьяные. Лишь однажды в большевике проскользнет что-то человеческое — когда он отдает должное погибшему сопротивленцу: "Он погиб как герой — надо его похоронить". При этом Шкляр вовсе не пытается показать всех тех, кто воевал с оружием против большевиков, "идейными борцами за Независимость". Нет. Ведь ряды повстанцев быстро растаяли после отмены продразверстки и начала НЭПа (и в книге про это сказано прямо). Следовательно, большинство крестьян ушли в лес не бороться за "самостийну Украину", а потому что жрать нечего было — забирали ж последнее. И это называется "национализмом"?
Ну а что касается обвинений в порнографии... Те немногочисленные любовные сцены между Вороном и его любимой, которые кто-то посчитал развратными, — в них столько нежности и тепла, что попытка опошлить их такими несусветными нападками выглядит просто жалко.
В книге собрано 77 разноплановых рассказов о кофе. О том, как в Японии в этом напитке... купаются, где начинается кофейная история Украины, об автомобиле, которому в бак вместо бензина заливают кофе, массаж из кофе и даже кофейная клизма (полезная, кстати, штука). Чего в книге точно нет, так это "избитых" и старых, как мир, историек наподобие "о монахах-капуцинах, изобревших капучино".
О ЧЕМ. Трудов о кофе написано прорва. Но когда об этом чудо-напитке пишет Реминный, являющийся владельцем одной из крупнейших в мире кофейных компаний, то это уже совсем иной коленкор. Потому что на кофе он, извините, собаку съел. Побывал на плантациях Панамы и Индии, Коста-Рики и Гавайев, объездил по кофейным делам около 40 стран мира. В общем, ему есть что рассказать о любимой работе. Тут вам и факты незаезженные, и цифры интересные. Кофеманы оценят.
Сборник эссе, посвященных, в основном, послевоенному Киеву. Истории забытых столичных гастрономов, старых парикмахерских и не существующих ныне рынков. Культовых кафешек и разливаек, уютных киношек и дискотечных "тусовок", на которых когда-то отрывались наши с вами родители.
О ЧЕМ. Все мы знаем, что раньше и трава была зеленее, и солнце теплее. Но когда слышишь эту прописную истину от Баканова ("конфеты пахли шоколадом, люди — своей профессией, а в докторской не было сои"), то ему безоговорочно веришь. Очень уж "вкусно" пишет. Так, после истории о банях хочется схватиться за веничек и метнуться в парную, после рассказа о "дворовых пацанах" с ностальгией вспоминаешь своих друзей из детства, с которыми до зари гонял в футбол или играл в "пекаря".
Продолжение приключений донского казака Ильи Иловайского (начатых в книге "Оборотный город"), которому одна ведьма плюнула в глаз, отчего тот любую нечисть сквозь любые личины стал видеть. Будь то бес, прикинутый под блестящего офицера в золоченых эполетах, или же вампир, обернувшийся русоволосым статным молодцом. В этот раз служивому предстоит разобраться со злобным цыганским колдуном, уберечься от злопамятной чародейницы, упечь доцента-кровососа в психушку, измельчить в капусту с десяток молдавских чумчар и разобраться с теткой в капюшоне да с косою вострой...
О ЧЕМ. В России Белянин что-то вроде Роберта Асприна в иноземной юмористической фантастике. Вот только если Асприн с годами исписался, то астраханский писатель с каждой книгой творит все смешнее. Чего только стоит его колоритная нечисть: тут тебе и грузинский сатанинский священник отэц Григорий — который выпьет с тобой, зарэжет и, поедая твое мясцо с шампура, будет грустно плакать и песни петь. И тупоголовые, но трогательные в своем извечном желании "шмальнуть в казачка", бесы-охоронцы. И несчастный кабатчик Вдовец, наливающий посетителям паленую водку. Каждый персонаж — находка. И что удивительно, на их фоне Белянскому удается не затерять своего правильного Иловайского, который не только саблей махать горазд, но и на язык весьма остер, — отчего сам же частенько и страдает.