Блондинка. Продолжение актерской карьеры нашла в сериалах — играет простых женщин и заботливых мам. Фото: М.Львовски
Звезда советского экрана Наталья Гвоздикова рассказала "Сегодня" о своих страхах и постельных сценах в кино, как ей класс объявил бойкот на "Большой перемене", а также зачем Шукшин водил ее на танцплощадку.
— Наталья Федоровна, этот год начался для вас с семейной беды — не стало Евгения Ильича, с которым вы вместе прожили 35 лет. Чем вы сейчас живете, кто вас поддерживает?
— У меня много друзей, сестра, сын Федор... И меня не забывают, я сейчас много путешествую — постоянно в дороге. Перед тем как отправиться в Крым на артековский фестиваль, я была в Австрии и Словакии. Там я работала в Русских культурных центрах — пела, общалась, представляла старые и новые фильмы. А еще чуть раньше я побывала в Греции. Вот еще просят помочь с организацией детского кинофестиваля в Китае. Помочь — помогу, но возлагать на себя какие-то миссии не хочу и не могу. Мне ведь и депутатом предлагали стать — от какой партии, не скажу, и педагогом в театральном вузе. Но я отказалась, потому что не могу себя раздергивать — нужно заниматься одним делом, своим. И, слава Богу, я работаю. Вот буквально накануне вылета из Москвы мне позвонила Марина, мой директор, представляет мои интересы, попросила не обижаться, что меня зовут на пробы, но убеждает, что попробоваться стоит — это моя роль, правда, трагическая. Женщина, которую мне предлагают сыграть в этом 16-серийном фильме, погибает.
— Вас это останавливает?
— Мне трудно соглашаться на такие роли... Это же не так просто — закрыть глаза, остановить дыхание и как будто перестать существовать на этом свете. Боюсь ли я смерти? Да. Вот поэтому мне и сложно принимать такие предложения.
— А чем ваша директор мотивирует, когда убеждает вас, что роль ваша?
— Она меня хорошо знает, и я ей верю. Она меня ни разу не подвела и убеждала сниматься в той или иной роли, когда, допустим, я категорически отказывалась. Так, например, благодаря ей я снялась в фильме "Однажды будет любовь". А это же 252 серии! Меня это сначало испугало и я категорически отказывалась. Но моя Марина сказала, кто будет моими партнерами и заверила, что там ни насилия, ни клинического идиотизма не будет, и я на свой страх и риск согласилась. И вы знаете, когда у меня был заключительный съемочный день, я поблагодарила всю съемочную группу за то, чему они меня научили — в нашей профессии никогда не стыдно учиться.
— После такого марафона 8 серий фильма "Русская наследница", премьера которого недавно была в Украине, показались вам, наверное, спринтерским забегом...
— Я с удовольствием сыграла маму двух дочерей, очень простую женщину, ну просто блин с ушами, вообще никакого грима и одежда такая бедненькая: нас с дочерьми — Аней Снаткиной и Катей Вуличенко — приехал снимать на площадке один известный фотограф, он даже попросил меня надеть что-то поприличнее. А я ему говорю — это самое богатое, что у меня есть в этой картине. И хотя жизнь у моей героини нелегкая, очень много было смешных ситуаций. Моего мужа играет очень хороший артист Вадим Андреев, и в одном из эпизодов мы его с Аней Снаткиной якобы пьяного тащим с постели — он тяжелый, грузный — и я сзади натягиваю ему штаны спортивные, которые с него сползают, и по ходу как дам ему рукой по одному месту. Когда съемку остановили, он говорит мне: "Наташа, покажите мне, пожалуйста, вашу руку". Я показала, и он хмыкнул в ответ: "Да, маленькая, но тяжелая". И такого количества постельных сцен у меня еще не было. Раньше я их избегала, потому что знала — все равно вырежут, а ведь каждая сцена несет свою нагрузку, и мне было жалко, что вылетит та или иная сцена не из-за того, что происходит и где происходит, а как бы все в целом. Ну, а тут — ну что делать, пошла я на этот риск и мы, конечно, очень посмеялись.
— Когда вы впервые ощутили, что ваша красота блондинки — это страшная сила?
— О-о-о, на своем первом же фестивале, который проходил в Тбилиси! Я еще в институте училась и приехала с фильмом "Ох, уж эта Настя!" (1971). А там, конечно же, горячие грузинские парни. И я шапку не снимала, все время так и ходила по городу, как гриб, стараясь не отстать от своего режиссера Победоносцева — ну чтобы не влипнуть в какую-то ситуацию. Потому что, знаете, у нас, у женщин замечательная способность — мы сначала брякнем, а потом подумаем. Я только на сцене распускала волосы, и мы, конечно, сидели в первом ряду со звездой грузинского кино Лейлой Абашидзе. У нее черные волосы, и вот эти снимки, где мы вместе с ней сидим, облетели все газеты и журналы.
— Что заставило вас появиться на экране брюнеткой в "Большой перемене"?
— Это не моя идея. Наш оператор Анатолий Мукасей обратил внимание на то, что в кадре перебор блондинок — кроме меня еще Крючкова и Богунова: "Наташ, а что, если мы наденем черный парик?". Так моя Полина, любовь Нестора Петровича, предстала на экране брюнеткой. Перекраситься я не могла, потому что параллельно снималась еще в двух картинах. И потом еще такой же случай был со мной на съемках в Киеве у Евгения Ивановича Ташкова — снимали фильм "Преступление" (1976), когда я играла дочь Владислава Стржельчика. Режиссер почему-то подумал, что я в черном цвете буду больше похожа на Стржельчика.
— Роль Полины в той звездной компании была для вас "внеклассной"...
— Да, за партой с ребятами мне сидеть не пришлось. И как мне многие годы спустя рассказал, к сожалению, уже ушедший от нас Юра Кузьменков, класс меня очень многим наказал. В этом фильме я должна была петь, но меня лишили песен и вырезали какие-то очень дорогие мне сцены. Потому что я больше общалась с Сашей Збруевым, с Мишей Кононовым и с Савелием Крамаровым, а с остальной компанией тогда я практически не общалась, и они приняли такое вот решение меня наказать и наказали, но узнала я об этом только недавно... Страшно произнести эту цифру — фильму в этом году исполняется 40 лет! Когда мы снимались, никто и предположить не мог, что у нее будет такая долгая жизнь на экране. Там же много интереснейших актеров разных поколений. Михаил Михайлович Яншин! Я боялась с ним сниматься! Он говорил: "Так, заткни уши, я сейчас буду рассказывать хулиганские анекдоты!". Я затыкала уши, но, конечно, чтобы все расслышать, и первой же начинала смеяться. Много хорошего было... Вот с Сашей Збруевым мы столько лет знакомы — я испытываю к нему огромную симпатию и огромное уважение. Или Ролан Антонович Быков. Так получилось, что мы — Наташа Егорова, Наташа Крачковская и я, снимали в его Центре клип "Давай-ка выпьем, Наташа, сухого вина…". Он узнал об этом, пришел ко мне в гримерную и говорит: "Эх, Наташка, как мы с тобой редко видимся". Я вздыхаю: "Ну, что делать, Ролан Антонович...". И я видела, что он уже был болен, что жизнь его и профессия хорошо покачали, но мы общались с ним, как будто только вчера расстались. Или с Витей Проскуриным — мы не виделись много лет и случайно встретились в самолете, летели из Геленджика — и ля-ля-ля почти четыре часа, летели и разговаривали-разговаривали, как родные люди. А Юра Кузьменков мечтал сделать со мной антрепризный спектакль — мечтал, но не успел. Такая вот "Большая перемена"...
— А с кем из коллег сейчас можете поговорить по душам?
— Мы с Сережей Баталовым дружим много лет, разговариваем на разные темы, советуемся, друг другу помогаем, если возникают какие-то проблемы иногда в жизни. С Ларисой Лужиной дружу. Вот уговариваем с ней Сережу Баталова поехать с нами 2 октября в Волгоградскую область на День памяти Василия Макаровича Шукшина — в те места, где он снимался в фильме "Они сражались за Родину" и умер на съемках. Мы там с Наташей Бондарчук были, с Жариковым, с Наташей Крачковской. Это очень нужно, потому что люди, к сожалению, забывают, что был такой замечательный человек, который не только снял "Калину красную" и "Печки-лавочки", а еще написал много замечательных книг и сценариев.
— Вам посчастливилось с ним работать...
— Роли у меня в его фильмах микроскопические, но они мне дороги, потому что я была на съемочной площадке с уникальным человеком. Он приходил к нам в мастерскую — дружил с нашими мастерами Сергеем Аполлинаровичем Герасимовым и Тамарой Федоровной Макаровой, смотрел наши отрывки. И как-то мне позвонили со студии Горького: "Наташа, сейчас снимается фильм "Печки-лавочки", режиссер Шукшин. Там есть три девочки из стройотряда, приходят к главному герою в купе. Не согласилась бы ты..." И, не дослушав, я ответила: "Конечно, согласилась бы!". Я же не полная идиотка, даже тогда не была ею. И уже на съемках нашего эпизода меня поразило, как же он перевоплощается! Репетировал с нами трезвый, влезал на вторую полку и через минуту возвращался к нам пьяным в стельку! Я же понимала, что в кино играют и что он не выпивал потихоньку бутылочку! А потом картину подло порезали, отправив его в командировку. Он очень переживал... Прошло время, и уже он сам позвонил мне: "Приходи, почитаешь сценарий". На "Мосфильме" я прочитала сценарий "Калины красной", понимая, кто будет играть главную роль, а кто — вторые роли, и говорю ему: "Возьмите меня в "малину"!". А на стене висело такое круглое зеркало, он подозвал меня: "Ну посмотри на себя, какая ты "малина"? Тебе же не поверят. Сыграй мне маленькую роль — девушку на почте. Ты должна меня там как следует отчитать".
— Волнение не зашкаливало?
— Когда я приехала на съемки в город Белозерск, у меня была неделя общения с Шукшиным. Это не то, что я приехала, померили костюм, придумали прическу... Он водил меня по городу, рассказывал, о чем картина, что они сняли уже. Мы ходили с ним на танцплощадку, в кино — смотрели "Овода" со Стриженовым, и на сеансе только мы, два взрослых человека, были среди мальчишек и девчонок. И это все для того, чтобы я окунулась в ту среду, где происходят съемки. И когда мы начали снимать, он меня предупредил: "Наташа, пленка "Кодака" на вес золота, пожалуйста, мы должны сделать все с первого дубля!". У меня тряслись руки, ноги, уши и все остальное... Но самое интересное, что запорол первый дубль он. И я испугалась еще больше. Тогда оператор Толя Заболоцкий сказал: "Давайте-ка сделаем перерыв, хотя бы на полчаса, чтобы у нас Наташа приняла естественный вид". Мы сняли эпизод и я уехала в Москву... А потом я была на съемках в Питере, и пришла на спектакль к Аркадию Исааковичу Райкину (сестра Гвоздиковой, Людмила, играла в его Театре миниатюр. — Авт.). Он, абсолютно белый, в антракте пришел в гримерную и сказал, что ему позвонили из Москвы — умер Шукшин. Меня не отпустили со съемок на похороны. И вот это Кохану, который снимал "Рожденную революцией", я не прощу никогда!
— И тем не менее картина эта для вас стала судьбоносной — вы вышли замуж за главного героя, а роль Марии Кондратьевой принесла вам и всесоюзную славу, и госпремию...
— Ну что значит судьбоносная? Хорошая картина, хороший материал, хорошие артисты и партнеры. А судьба ведь штука такая, как ветер — сегодня дует в одну сторону, завтра — в другую. Я очень жалею, что со своей героиней познакомилась через 10 лет после того, как мы сняли картину. Нам позвонили из Петрозаводска и сказали: "А знаете, что Марья Константиновна жива, и ей скоро 90 лет?". И я с ней встретилась. А в фильме она у нас погибла — как я не плакала и не уговаривала режиссера и сценаристов. Люди же придумали легенду, что артистка Наталья Гвоздикова забеременела, поэтому ее и убрали из этого фильма. Это неправда, все было изначально известно. Премия же — это достойная награда. И когда мы с Жариковым принесли золотые медали домой, наш сын воскликнул: "Какие мы теперь богатые!"
— В актрисы вы пошли по стопам своей сестры Людмилы...
— И на это у меня была всего одна попытка. У нас с Милой была договоренность, если я сразу не поступлю, то буду выбирать другой путь в жизни. А я свою сестру очень уважаю и прислушиваюсь к ее мнению, тем более что она уже была в профессии и в принципе была зачинщицей всего этого: придумала мне хороший, интересный репертуар, исходя из моей внешности. Мила во многом для меня была примером, и на этой почве случались курьезные случаи. Она была в Чехословакии и привезла какую-то косметику, я тогда в шестом классе была еще. Ну и залезла украдкой в ее чемодан. А мама меня предупреждала: "Наташа, бойся красного цвета — красный цвет любят дуры". И вдруг красный цвет! Я взяла эту штучку и трясла, и нюхала — ну и намазала себе лицо. А лицо мое стало собираться к носу. Я скорее к маме — рассказала, в чем дело. Она мне: "Вот тебя Бог и наказал, не будешь лазить по чужим чемоданам". Сама же помочь ничем не может — там все не по-русски написано. Дождались, пока Мила пришла, она и спасла, сказал: "Иди холодной водой умойся", и объяснила, что я лицо себе намазала средством от пота.
— Каким был бы альтернативный вариант, если бы у вас не сложилось с актерством?
— Я же хотела стать врачом и, думаю, была бы неплохим специалистом. Я научилась и уколы делать, и капельницы — однажды даже спасла актера на гастролях. Пока скорая ехала, он стал загибаться, успел сказать, где у него в чемодане лекарство и шприцы, я ему сделала укол, и он к приезду врачей более-менее пришел в себя.
— При вашей занятости сейчас на дом и дачу время остается?
— Как-то выкраиваю. У меня всего несколько дней было в Москве, но я успела съездить на дачу: собрала клубнику, белые грибы, потом закрутила три банки маринованных грибов и сварила варенье. И это при том, что у меня не было горячей воды — отключили. Еще успела в новую картину попробоваться и выступила в Доме кино.
— И чем гостей угощаете, кроме грибов и варенья?
— Это в зависимости от моего настроения. Я умею печь. И если у меня больше времени, значит, я испеку что-нибудь вкусненькое. И я очень хорошо готовлю еврейскую кухню, потому что у меня есть подруга, а ее мама очень хорошо знает еврейскую кухню, и вот она научила меня. Допустим, чтобы нафаршировать рыбу по-еврейски, нужно очень много времени, но это очень вкусно.
— Кто в грибах научил разбираться?
— Здрасьте! Белый гриб — его с другими не перепутаешь! Мне вот как раз утром Федор звонил: "Мама, ты себе не представляешь, какой огромный белый гриб растет под елкой на даче (Эту елку мы на Новый год наряжаем). Сфотографировал, и сейчас иду взвешивать". И вот когда я показываю такие фото, мне не верят: "Это ты ходила в лес!". На самом деле мы с сыном иногда набираем по две корзины грибов, не уходя с участка — он у нас большой, с лесом. Вот такие у меня теперь радости: своя спелая клубника да белые грибы!
Семья "рожденная революцией"
Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков (1941—2012) познакомились в 73-м, и вскоре их отношения из поначалу неприязненных переросли в любовь. Уже на пробах к 10-серийному фильму Григория Кохана о становлении советской милиции "Рожденная революцией" (1974—76) — он сделал ей предложение. В ЗАГС молодых отвез на армейском "газоне" брат Евгения. И свадьба была символической — с тостами в узком кругу друзей и без фаты у невесты. Их медовый месяц совпал с началом съемок, и Наталья уже заканчивала сниматься в положении. Так к выходу на экраны последних серий на свет появился в 76-м Федя Жариков. Репутацию идеальной кинопары после четверти века совместной жизни подмочил Евгений Ильич, когда стало известно, что на стороне у него подрастают сын и дочка, которых ему родила журналистка.
Принципиальная блондинка
Имя: Наталья Гвоздикова
Родилась: 7.01.1948 на ст. Борзя (Читинская обл.)
Карьера: лауреат Госпремии СССР (1978),заслуженная артистка РСФСР (1983)
Во ВГИК (1967—1971) поступила с первой попытки и уже на 3-м курсе впервые появилась на экране — в "Белых дюнах" (1969). Работала в Театре-студии киноактера (1971—1993) и много снималась в кино. Пик ее популярности пришелся на 70-е, когда по ЦТ показывали телефильмы "Большая перемена" (1972—73), "Дума о Ковпаке" (1973—76) и "Рожденная революцией" (1973—76). Блондинка-красавица всегда играла положительные роли и лишь однажды отрицательную — "Ночь самоубийцы" (1991). С недавних пор активно снимается в сериалах "Однажды будет любовь" (2009), "Такая обычная жизнь" (2010), "Русская наследница" (2011).