Прапорщик Сулий. Мог сделать бы все и сам, но выслуга лет лишала его этой возможности.
Парк боевых машин полка готовился к проверке. Солдаты белили бордюры, косили траву и наносили разметку на асфальте.
Прапорщик Сулий шагал к боксам. Он был озадачен командиром автороты. Слово "озадачен" как нельзя лучше описывало состояние прапорщика. Редко кому удавалось передать Сулию ответственность за что-либо. У Сулия был талант — быть недосягаемым для задач со стороны командования, а за долгие 15 лет службы этот талант раскрылся еще больше. Но сегодня что-то сложилось не так. Прапорщик был застигнут врасплох. Заранее подготовленной причины, делающей невозможным труд на благо Родины, не было. Пришлось принять задачу. Задачу звали — конек крыши бокса №6. Конек создавал две проблемы. Видимую — он стремился к солнцу, нарушая лаконичность здания. И слышимую — во время ветра громко хлопал по крыше, привлекая внимание к строению, за которое отвечал командир автороты. В общем, конек нужно было прибить.
Заколотить пару гвоздей Сулий мог и сам, но выслуга лет лишала его этой возможности. Недолго думая, себе в помощь Сулий взял рядового Дидка. Володя Дидок был солдатом первого периода службы. Солдатом исполнительным, бесхитростным, с безграничным доверием к старшим.
У ворот бокса вели диалог побратимы прапорщики — Бахусевич и Карасик, старые приятели Сулия, любители костра и песни. Бахусевич был назначен старшим по уборке территории, а Карасик, открыв капот полкового газона и вымазав руки машинным маслом, имитировал ремонт топливного насоса.
"Ну шо?!" — одновременный вопрос коллег говорил об их искреннем интересе к личности пришедшего. "Шо, шо, сам видишь шо… Без меня никуда", — деловито ответил Сулий и пальцем показал в направлении конька.
"Ого, высоко, без пол-литра не справиться", — задумчиво высказался Бахусевич. "Да, Николаич…" — сопереживание переполняло Карасика. "Не переживай, у меня гляди какой орел есть!" — Сулий сделал шаг в сторону, и боец Дидок предстал перед публикой.
"Ну, давай сынок, вперед!" — продолжал подбадривать Сулий солдата.
"Лестница нужна, мне кажется, как же без нее?" — возразил Дидок.
"Бери лестницу, я разрешаю, вон в боксе", — показал рукой прапорщик.
Дидок взял лестницу, приставил ее к крыше бокса и, окрыленный доверием, с молотком, торчащим из голенища сапога, стал взбираться на крышу.
"Стой, стой, кудааааааааааа! Назад!" — истошные крики разорвали тишину.
От неожиданности Дидок дрогнул, подошва соскользнула со ступеньки, и он, прижавшись всем телом к лестнице, перепуганными глазами уставился на выскочившего словно из-под земли замполита полка, как по традиции называли офицера по воспитательной работе.
"Назад марш! Куда? Отставить!!!". Продолжая задавать вопросы и отдавать команды, замполит стал трясти лестницу, от чего Дидок вцепился в нее еще сильнее, стряхнуть солдата явно не получалось. Замполит стал взбираться по лестнице, вытянув руку, схватил бойца за сапог и стал тащить его вниз. Борясь со страхом высоты, исходившим от его положения в пространстве, и страхом неизвестности в лице замполита, Дидок, сам не помня как, каким-то чудом оказался на земле.
"Где, где, я спрашиваю тебя, солдат?" — не унимался замполит.
Дидок остолбенел: майорские звезды в сочетании с криком и чередой вопросов глубоко шокировали защитника.
Понимая туман в глазах и молчание как бесперспективность в общении, замполит ринулся к тройке не менее ошеломленных прапорщиков.
"Где, едрить-колотить, я спрашиваю?!" — накинулся по закону жанра на самого молодого замполит.
Карасик поднял перед лицом замполита запачканные маслом руки, то ли закрываясь от майора, то ли демонстрируя свою причастность к совершенно другому процессу.
Замполит перевел взгляд на Бахусевича и Сулия.
"Товарищ майор, та шо такое. Шо уже не так?" — взяв себя в руки, начал диалог Сулий. "А то, Сулий, что ты не был на занятиях по мерам безопасности и не знаешь, что работа на высоте требует страховки. Где она? Мне травмы в полку не нужны!".
"Товарищ майор, да там пару гвоздей забить и все", — попытался смягчить ситуацию Сулий.
"Не позволю. Приказываю: страховка, страхующий, каска. Все, выполнять!".
Сулий знал, что с замполитом связываться — себе дороже, нужно все сделать, как тот распорядился. И забыть.
Через полчаса все было готово к работе на высоте. Все тот же рядовой Дидок был экипирован согласно инструкциям. К поясному ремню привязали веревку, которую перебросили на противоположный скат крыши, и ее конец дали в руки страхующему. Страхующего проинструктировали держать веревку натянутой, чтобы в случае чего можно было своевременно остановить падение тела. На голове покорителя высот красовалась каска.
Дидок начал повторное покорение высоты. Прапорщики держали лестницу, замполит наблюдал за прапорщиками и Дидком. Со страхующим на противоположной стороне бокса также была установлена устойчивая голосовая связь.
Дидок перелез с лестницы на крышу бокса и стал карабкаться вверх по шиферу, держа в одной руке молоток, а в другой гвозди.
"Внимание!" — подал сигнал страхующему замполит. Страхующий натянул веревку, Дидок потерял равновесие и повалился на крышу, каска сползла на глаза.
"Сынок, ты как там?" — спросил замполит.
"Нормально, товарищ майор", — ответил Дидок.
Дидок ощущал себя, как собака на привязи, да еще эта каска дурацкая, но устав требовал полного повиновения.
"Володя, шо ты там?" — спросил Сулий.
"Да каска на глаза упала, а поправить не получается. В руках молоток с гвоздями! — разоткровенничался солдат.
"Каску не снимать!" — закричал снизу майор. "Товарищ майор, можно слезть поправить каску?" — взмолился солдат. "Давай слазь", — разрешил майор.
Слезть не удавалось, страховщик крепко держал веревку.
"Товарищ майор, скажите, пусть отпустят веревку!" — продолжал Дидок.
"Хорошо, только держись там".
"Эй, страхующий, отпусти веревку, пусть слазит".
Дидку стало свободнее, он по-змеиному добрался до лестницы, гвозди и молоток в руках явно мешали.
"Молоток можно бросить и гвозди? А то они мешают слазить", — спросил Дидок.
"Стой, подожди! — одернул его майор. — Подожди пару минут!".
Майор зашел в бокс, через минуту выбежал на улицу и крикнул: "Бросай!".
Дидок разжал пальцы, молоток гулко ударился о бетон, гвозди раскатились. Взявшись за направляющие лестницы, Дидок спустился на грешную землю.
"А теперь можно снять каску?" — не унимался солдат. "Теперь можно", — разрешил замполит.
Каску сняли, факт был налицо — размер каски был велик, каска болталась на голове солдата, как сама того хотела.
"А можно без каски?" — задал Дидок крамольный вопрос майору. "Ты что, солдат, каска для солдата — предмет обязательный", — сказал майор.
Осторожность замполита явно мешала делу, но делать было нечего. Отправили Дидка в казарму за веревкой для ограждения.
Увидев убегающего вдаль Дидка, страхующий, потеряв остатки интереса к веревке в своих руках, присел у забора.
Прошло еще 30 минут, ограждение было готово, все предупреждены, каска надета, молоток и гвозди в руках. Дидок был готов к третьему восхождению.
Замполит собственноручно привязал веревку к ремню солдата и добавил. "Ну, давай, горы зовут!".
У Володи осталось двенадцать гвоздей и огромное желание поскорее спуститься на землю. От напряжения, предыдущих фальстартов и выполнения разнообразных распоряжений Володя успел несколько раз вспотеть, от чего дико чесалась спина, каска сползла на правую сторону лица, ограничив видимость.
Но не тут-то было: окрыленные успехом прапорщики решили использовать с пользой весь боезапас гвоздей и гоняли Володю по крыше как хотели. Замполит тем временем, потеряв интерес к кровельным делам, растворился в глубине парка.
Вот он, последний гвоздь, удар молотком, еще удар. О Боже, шифер раскалывается, и сила гравитации несет Володю, вцепившегося в рифленую поверхность шиферного листа, навстречу земле.
Падение сопровождается хрустом. Каска волчком описывает дугу, в руке крепко зажат молоток, пыль оседает в лучах августовского солнца, от солдата на крышу тянется веревка. Присутствующие молчат. Павший лежит и не шевелится. Наконец-то тишина и покой.
Тем временем Бахусевич направляется в обход бокса к страхующему и видит беззаботно спящего под забором солдата. Веревка привязана к столбу и, судя по всему, с таким учетом, чтобы страхуемый смог после приземления добежать до канадской границы.
"Что ж ты, сволочь, товарища своего угробил?" — кинулся к спящему Бахусевич.
"А что я, жду, жду, вот и уснул", — оправдывается резко перешедший в фазу бодрствования боец. Сулий, преисполненный отцовских чувств, кинулся к покорителю высот.
Увидев, что тело подает признаки жизни, прапорщик командует Карасику: "Заводи свой газон, открывай задний борт, срочно его в санчасть".
Сам в это время снимает с контрольно-технического пункта дверь и, зажав ее под мышкой, бежит к пострадавшему. Дидка аккуратно кладут на дверь, страховочную веревку используют для фиксации тела с дверью.
Двигатель ГАЗ-66 уже клокочет. Карасик с Сулием кладут дверь в кузов. Сулий залазит в кузов, Карасик в кабину и жмет на газ. Машина срывается с места в направлении полковой санчасти. Еще несколько секунд, и дверь из кузова вылетает обратно к боксу. Страховка не отпускает Дидка дальше 10 метров от предыдущего места падения. Газон глохнет как по команде. Карасик выскакивает из кабины, а Сулий из кузова. В это же время Бахусевич показывается из-за бокса. Трое идут к месту нового падения. Дидок выпутывается из страховки и идет к выходу из парка.
"Володя, ты как?" — вслед с заботой спрашивает Сулий.
"Та ну вас на...!" — не поворачивая головы, отвечает Володя.