Больше всего людей пугает, как известно, все непонятное и загадочное. Когда не знаешь чего ждать от предмета или явления, вольно или невольно закрадывается неуверенность, а порой, не побоюсь этого слова, и настоящий ужас. А вот как раз по этому предмету, загадочности, лента Дэвида Гойера "Нерожденный" бьет все рекорды. То есть, как нельзя лучше соответствует заявленному авторами жанру – фильм ужасов. Впрочем, ужасы здесь существуют скорее в переносном смысле. В смысле качества. Оно ужасно.
То, что от современного хоррора зрителю ничего нового ждать не приходится, это мы уже привыкли. Но дело-то как раз в том, что изначальная тематика картины – мистика с вкраплениями еврейского религиозного фольклора и темы холокоста – звучит более чем многообещающе. Здесь вполне можно было ожидать отказа от традиционных, и порядком затасканных приемов, экскурса в Библейские темы, да и смысл фильма мог бы выходить за рамки банального "и мертвые с косами вдоль дороги стоят". Однако не сложилось. Фильм не просто банален, Гойер соскреб с классики жанра все самое заскорузлое и устаревшее, и попытался соорудить из этого нечто страшное. Вышло забавное.
Компашка подобралась впечатляющая. Главная героиня: дамочка средних лет с великолепной фигурой, о чем зрителю не дают забыть на протяжении всей ленты, начиная с афиши. Путем ненавязчивой демонстрации ее трусиков и маечки. Ее бой-френд: молод, симпатичен, но активного участия в сюжете не принимает. Ее подруга: слегка полноватая афроамериканка, персонаж, разумеется, комический. Кровавые мальчики в глазах, в количестве двух штук – со времен "Омена" ребетенок с ледяным выражением лица, так же обязателен в хорроре как и визжащая тетка ближе к финалу. Наконец раввин-победитель демонов и собачка с перевернутой головой. Мерзкие насекомые, противные рожи и громкие крики без счета. Ничего не напоминает?
Правильно – "Очень страшное кино" только без Лесли Нильсона и Анны Фарис.
Впрочем, нелеп и стандартен не только набор персонажей, но и их действия. Главная героиня начинает видеть страшные сны, потом задается закономерным вопросом: "а к чему все это"? Затем узнает от мамы (она позже повесится) о своем нерожденном брате близнеце, а от бабушки (ее позже убьют) о замученном в Аушвице смелым экспериментатором доктором Менгеле двоюродном дедушке. Путем несложного суммирования фактов, главная героиня выясняет, что ее преследует, так называемый "диббик" – демонический дух мира мертвых, вселяющийся в тела живых.
А дело все в том, что во время войны душка Менгеле экспериментировал над детьми еврейской национальности, с целью поменять цвет их глаз с темного на голубой. Зачем это ему было нужно, зрителю не объясняют, но зато рассказывают о результате экспериментов, они плачевны: диббик вселился в дедушку героини, а теперь собирается переместится в ее нерожденного брата. Путем его рождения прямо здесь и сейчас. Подробности не оглашаются.
К чему было мутить весь это сыр-бор с нацистами и концлагерями совершенно непонятно, эта линия сюжета, заканчивается не начавшись. И последние остатки оригинальности сценария уходят туда же, куда и мама с бабушкой: в мир иной.
Зато тут-то создатели выкатывают, заранее припрятанную мортиру, нешуточного для проекта такого уровня калибра: Гарри Олдмана в ярмолке. Суперраввин по имени Сэндак, в исполнении Олдмана, это раввин со всех сторон замечательный: он не только бреет лицо, как человек глубоко мирской, но и назначает финальную битву демону, то есть процесс еврейско-лютеранского (в процессе будет задействован чернокожий пастор-баскетболист) экзорсизма прямо на субботу. Ну, уж, знаю как для раввинов, но представляется, что для иудейских диббиков шабат должен был быть священным.
Впрочем, диббик оказался на редкость модерновым парнем, и судя по всему, последние 50 лет, с тех пор, как лучший друг еврейский детей добрый доктор Менгеле вызвал его к жизни, смотрел все ужастики, которые только мог. Начиная с Хичкока, и заканчивая японской классикой в специфическом ковбойском исполнении, на манер голливудских "Звонка" и "Проклятия". Зачем монстру по-определению смотреть хоррор (ему что работы на работе мало?), непонятно, но зрителю диббик выдает весь набор стандартных ужасов: перекошенные мертвецкие рожи с разинутыми ртами, множество червячков и тараканчиков лезущих из всех щелей, страшные отражения в зеркалах, старая кинохроника символического содержания, мертвяки, бегающие в позах китайских гимнастов, беспеременное "бу" в неожиданных местах и очень много воплей.
Под конец сеанса у зрителей формируется четкая уверенность, что перед ним изощренный до садизма стеб, эдакий нерожденный диббук "Очень страшного кино", вселившийся по недорозумению в кино серьезное, и даже отчасти философское. Учитывая послужной список Дэвида Гойера – сценарии для всех "Блейдов" и "Темного рыцаря" (!) и полноценная режиссура для последнего "Блейда" и "Невидимого" – в его серьезности сомневаться не приходится. Но что можно вот так вот, на голубом глазу, переплюнуть Уве Болла и Эда Вуда вместе взятых, в это поверить так же сложно, как и в злых демонов и целительные методы доктора Малахова.
Если уж что и не родилось в этом фильме, так это оригинальности и самобытности, которой вполне можно было бы ожидать от Дэвида Гойера. А на подходе, тем временем, новый проект режиссера фильм "Голем" – еще одна страшился с иудейскими корнями. И что-то подсказывает мне, что на запчасти будут распущены Дракула и Франкенштейн.
Любите кино.