Фрагмент спектакля. Кладовщик с уголовными наклонностями по кличке Бес хочет "свежего женского мяса". Фото: А. Дробная
В этом году Украина впервые участвовала в фестивале "Новые пьесы из Европы", который закончился несколько дней назад в германском городе Висбаден. Наряду с фестивалем во французском Авиньоне он считается наиболее ярким театральным "парадом" для демонстрации актерских и режиссерских способностей. Репертуар выбирают сами устроители. Поездив по Украине, главный менеджер фестиваля Маркус Боте, остановился на "Солдатиках" киевского Театра русской драмы им. Леси Украинки. По словам режиссера Кирилла Кашликова, для которого это первый поставленный спектакль, даже он такого результата не ожидал.
"Солдатики" – дебют во всех смыслах. Пьеса написана начинающим драматургом из Башкирии Владимиром Жеребцовым, работающим журналистом в газете "Стерлитамакский рабочий". Большинству занятых в ней актеров еще нет тридцати. Исполнители главных ролей Андрей Пономаренко и Виталий Иванченко даже не числятся в штате – они студийцы при театре. Причем, Иванченко попал сюда прямо из Эстрадно-циркового училища, и пока его способности к лицедейству не заметили, подрабатывал в Театре Леси Украинки … монтером!
Теперь он играет добродушного толстяка-сержанта, который не справился с укрощением солдат и сам напросился в ссылку на хоздвор командовать свиньями. На перевоспитание к нему присылают еще одного "лузера" – плохо понимающего приказы, зато глубоко религиозного рядового Андрея Новикова, доводящего всех до белого каления своей святостью. Действие происходит в глухой казахской степи возле космодрома "Байконур". Поэтому понятие "секретный объект", под которым подразумевается свинарник, воспринимается с особым сарказмом.
Вообще "Солдатики" – это пьеса о свиньях и людях. Или о проценте свинства в человеке. Потому, наверное, она и приглянулась немцам, не меньше нашего обожающим свинину. Андрей Новиков – не свинья, а почти ангел. Он даже животное зарезать не может и в ответ на вопрос сержанта: "А тушенку ты жрать любишь?" обещает больше не есть мяса никогда.
Рядовой-ангел Новиков. Играет на скрипке даже без инструмента
Сержанта-свинореза поначалу вообще не очень волнует вопрос о соотношении высокого и низкого. Он нормальный домашний хряк, как и большинство людей, -- приземленный, трусоватый, но втайне мечтающий стать героем. Кладовщик с уголовными наклонностями Бес (его играет молодой актер Владимир Осадчий) – это дикий кабан, готовый с одинаковой легкостью обменять на спирт казенный клей, изнасиловать сестру Новикова, приехавшую к брату в армию, а если не получается, то "сделать женщину" из кого угодно. Наконец, две женщины – сестра Катя (Бес называет ее "свежим мясом), и шалава Анка, продающая себя мужикам в этой глуши, -- вообще не свиньи, а чуть ли не тургеневские барышни. Только в отличие от классической русской литературы, не барышни будут спасать слабых мужчин, а мужчины попытаются спасти их – менее свиноподобные от более свиноподобных.
В Висбадене спектакль шел в синхронном переводе. Несмотря на это, некоторые сентиментальные немочки рыдали. Как рассказывали сами немцы, они отвыкли от такого театра. Их храм Мельпомены – рациональный, а наш берет эмоциями. Это та славянская непредсказуемость, которая в дефиците в чистенькой, до предела функциональной Германии. Недаром так много немцев женится сейчас на русских и украинских девушках – результаты этих международных романов видишь уже в аэропорту Франкфурта, когда какая-нибудь Маша, сойдя с самолета, прямо после паспортного контроля бросается в объятия своего Франца.
"Солдатики" – тот случай, когда во мнении сошлись и критики, и зрители. Спектакль получил несколько призов на международных фестивалях и киевскую "Золотую Пектораль" за режиссерский дебют Кирилла Кашликова. Обычно театральные метры ревниво относятся к молодым. Но худрук Театра русской драмы Михаил Резникович и старшее поколение актеров дало зеленый свет этой постановке, которая поначалу задумывалась как учебный этюд. В результате в выигрыше оказался весь театр.
ВИСБАДЕН – РУЛЕТЕНБУРГ ДОСТОЕВСКОГО. Висбаден, где проходит фестиваль "Новые пьесы из Европы" – один из самых красивых курортных городов Европы. Он почти не изменился с конца XIX века, когда тут любила отдыхать на минеральных водах русская и английская аристократия. Американцы почти не бомбили его во время Второй мировой. Поэтому, в отличие от большинства других немецких городов, он сохранил первозданных архитектурный облик одной из резиденций германских императоров.
Тут всего 270 тысяч жителей. Зато театр раза в два больше, чем Киевская опера. Последний кайзер Вильгельм II в 1902 году еще и приказал пристроить к нему роскошное фойе в стиле барокко. Император заметил, что публика ходит в театр показать свои наряды – значит, для этого нужно просторное место.
Фойе театра в Висбадене. Все сбежали в зал смотреть "Солдатиков"
Здание знаменитого казино напоминает уменьшенную копию Рейхстага. При этом оно все равно больше, чем наш Мариинский дворец. Достоевский вывел Висбаден в романе "Игрок" под именем Рулетенбурга – в переводе "Рулеткоград". Книга написана по личным впечатлениям. Федор Михайлович любил тут продуваться до последнего пфеннига. Теперь вместо пфеннигов – евроценты. Но автора "Игрока" местные жители чтят – в карте любой гостиницы указано, что среди прочих знаменитостей, останавливавшихся в Висбадене, -- писатель Достоевский.
В Висбадене много воспоминаний о дореволюционной России. Тут родился наш последний гетман Павел Скоропадский – прямо, когда его мама отдыхала на этом курорте. На горе возвышается Русская церковь, построенная на деньги Николая I. Рядом с ней кладбище, где похоронены дети Александра II от брака с княжной Долгоруковой, и многие из участников гражданской войны. На одной из плит я прочитал: "Полковник Павел Оболенский (1891 – 1971)".
Немецкое пиво – прекрасно. Но средненький обед стоит 15 евро. Напрасно говорят, что среди немецких девушек мало красавиц. Их не меньше, чем у нас. Причем, прямо на улице можно встретить экземпляры ничуть не уступающие Клаудии Шиффер. Но самое интересное все-таки театр – огромное имперское здание над прудом, в котором плавают ручные утки. И везде по городу, чуть ли не на каждом шагу статуи королей, императоров и их министров. Даже на утренней пробежке в местном парке я наткнулся на монумент Бисмарка, уютно устроившегося в тени деревьев.