Про Екатерину Семенову можно сказать: попала в обойму по стечению семейных обстоятельств — дочь знаменитого мультипликатора Натальи Орловой, бывшая супруга Антона Табакова. Есть сын и дочь. В 1992 году была принята в труппу театра "Современник". Играла в спектаклях: "Три сестры" (Ирина, Наташа), "Вишневый сад" (Аня), "Звезды на утреннем небе" (Мария), "Анфиса" (Ниночка). Дебютировала на сцене Художественного театра в спектакле "Ундина" (Ундина). В 2001 году Семенова была принята в труппу Московского художественного театра имени А.П. Чехова. Ведущая телепередачи "Формула красоты". Известна по сериалам "Две Судьбы", "Граф Крестовский" , "Есенин", "Убойная сила-6". Лучшие фильмы — "Мы из джаза", "Увидеть Париж и умереть", "Одна на миллион".
- Катерина, почему одни отзываются о вас как о задорной, душе компании, справедливой, а другие - как о даме со скверным характером?
– Несмотря на большой выход позитивной энергии, я могу быть и жестким человеком,– говорит она. – Могу идти на многие уступки, но и взамен требую ответственного отношения, выполнения обязательств и понимание. К сожалению, не всегда получается, что меня любят. Потому что я принципиальный человек. И если я к кому-то с дорогой душой, а мне не идут навстречу, могу пустить чернила. Как скунс: очень милое животное, но может испортить жизнь. Когда прошу: "Ребята, давайте по-человечески", а начинают упираться, то я тоже упираюсь. И тогда говорю: "Вы можете меня считать стервой, женщиной с плохим характером, но меня уже перестало интересовать, как вы ко мне относитесь, и что вы обо мне думаете". Возьмем работу. Считаю, если уж начали работать, то надо находить взаимные компромиссы. И если мне говорят: "Вы по контракту обязаны сделать так- то", то я тоже могу поступать только так, как того требует контракт. Но тогда, уже через пять минут мне начинают объяснять, что мы все живые люди… Так мы по-человечески или по контракту? Хотя я вообще больше за нормальные живые отношения.
– Сейчас вы снимаетесь в Украине, под Киевом, в сериале продакшн-компании "Стар Медиа" "Чужие тайны", который показывают на одном из российский каналов. Там играете женщину-следователя. А в жизни вам приходилось иметь дело с представительницами этой профессии?
– С женщинами – никогда! Но у меня есть друзья-следователи мужчины.
– А вы в жизни любите решать сложные задачи?
– Свои – нет, чужие – да. Кто же любит решать в своей жизни сложные задачи?
Хочется быть счастливой, и чтобы кто-то как раз решал их за тебя.
– Женщины таких профессий, как следователи, вообще отличаются от представительниц многих других профессий…
– Да, у нее совершенно другой склад ума, ведь раскалывать преступников, ставить человека в тупик – это искусство, шахматная партия. Хотя домашнюю я ее делаю живой и нормальной. Мне кажется, дома такие люди ищут тепла и становятся помягче. К таким мыслям я прихожу во время конфликтов с ГАИшниками. Часто смотрю и думаю: ты же можешь сидеть за столом, выпивать с друзьями, быть домашним, милым человеком., что ж ты на дороге-то такая сволочь…
–Вам когда-то аплодировали за хорошее вождение! Какие же прения у вас могут быть с ГАИшниками?
– Когда возникает принципиальный вопрос: если я нарушила, я готова заплатить штраф. Но они же начинают кричать: "А мне это не надо". Ну, не надо так не надо. В суде разберемся.
–В вашей актерской карьере, которая на редкость удачно начиналась, был семилетний перерыв. Не посещала никогда мысль, что выбрали не ту стезю?
– Никогда! Правда, желание "завязать" было. Эти долгие семь лет не обошлись без отчаяния. Но без дела я не сидела. Работала арт-директором в ресторане. Да, помогала друзьям организовывать вечеринки. И не понимаю тех людей, которые складывают руки, сидят и ждут, когда на них благодать с неба упадет. Да никогда не упадет, если сиднем сидеть. Бывало, жалела, что ничего не умею делать, кроме актерства. И сейчас считаю, что я ни секунды не должна сидеть зря. Вот, снимаясь в "Чужих тайнах", я каждый день по 75 минут добираюсь на съемочную площадку и обратно. Пока меня везут в машине, включаю DVD и смотрю фильмы, которые не успела бы посмотреть в Москве из-за нехватки времени: классику, новинки мирового кинематографа. И учусь. И вообще с удовольствием бы еще пошла учиться.
–Куда и чему?
– Да во ВГИК. Только на режиссера или продюсера. Чтобы углубиться в профессию. Причем, в продюсерстве, наверняка, попробовала бы себя, а вот в режиссерстве – не знаю.
– Почему так?
– Чтобы что-то снимать, нужно знать, что ты этим нового и интересного скажешь
людям. Что откроешь… На данный момент у меня такой темы нет. А просто так, как это некоторые делают, лишь бы снимать – зачем? Не хочу.
– Кать, как дела у вашего сына Никиты?
– Ой, у него сейчас всегда так (изображает сына): "Намана, классно!".
– Чем он занимается?
– Заканчивает одиннадцатый класс, готовится поступать. А еще – влюбленностями, девочками, всем тем, чем мы все в 17 лет занимались.
– Вы ревнуете его к девочкам?
– Нет. Иногда, когда он приходит и говорит, что с кем-то расстался или не будет общаться, я спрашиваю, почему. "Да, она сложная", – говорит. Тогда, обычно, высказываю свое мнение, что в этом и есть кайф. Потому что с простушкой большого ума не надо. Вот когда крепкий орешек, то я завидую такому подарку судьбы. А то можно так ведь всю жизнь провести с Марь Иванной, простой, как пять копеек – и что интересного? Говорю ему: "Будь мужиком, и тогда любую женщину сможешь открыть!". Я очень люблю, когда человек сложный, непонятный, внутренне глубокий – обожаю! Вот такой Миша Ефремов. Что бы о нем ни говорили, мне ни секунды с таким не скучно. У него свои взгляды, принципы, которые я уважаю, и он каждый раз дает мне что-то новое, даже если мы видимся где-то в ресторане, даже на гулянке – это каждый раз открытие. Или Амалия Мордвинова – вот это женщина… Третий ребенок. Пока была беременная, куда она только не летала, такая активность. Что бы о ней не говорили, считаю, что она талантливейшая, интереснейшая.
– Подростковый период у сына прошел гладко?
– Он не прошел. Он будет длиться всю жизнь. Во всяком случае, в наших взаимоотношениях, потому что я – мать, и он будет для меня всегда немножко ребенком.
– Вы лучшей свекровью будете или тещей, как думаете?
– Еще раз скажу: если меня не трогать, я не трону. И никогда не буду стенать: "Ах, мой бедный сыночек…". Я сама не идеальная мать, но всегда больше на стороне женщины. Считаю, что мужчина должен женщину обожать, баловать, уважать, принимать. Женщина должна делать то же самое, но в ответ. Мужчина должен прощать любимой женщине некоторые слабости.
– Что вы не потерпите никогда в отношениях с мужчинами?
– Непонимание. Люди не должны пытаться переделывать друг друга и не должны меняться один под другого. Особенно ломать и ломаться под кого-то. Сколько бы я в жизни не пыталась ломаться, ничего хорошего из этого не выходило.
– Ваша мама словно нарисовала вам актерское будущее, изобразив вас Алисой Селезневой. А вы своей дочери рисуете какое-то будущее?
– Никому в жизни никакого будущего не рисую. Я могу только посоветовать. Считаю, что мои дети должны пройти через собственные ошибки и уроки. Сейчас Маше 11, она еще в том возрасте, когда и за советами-то не приходят, просто живут.
– Вы строгая мать?
– Нет. Я считаю, что в отношениях с детьми нельзя быть строгой. Тем более, что я их не так часто вижу.
– Катя, вы можете жить с человеком без любви?
– Нет, не могу.
– То есть, как только любовь заканчивается, вы скажете человеку, с которым жили, "До свидания"?
– Мы скажем друг другу "До свидания", если заканчивается влюбленность, и она не
перерастает ни во что другое. Если не наступает дружба, понимание, свойственное двум близким людям. Если люди не начинают понимать, что они – две половинки, что не могут жить друг без друга. Можно ссориться, перетирать разногласия и что-то еще, но когда этот человек выходит за двери, ты понимаешь, что тебя покидает часть тебя самой. У меня родители прожили вместе больше 30 лет. Чего за эти годы только не было. Но им всегда есть, о чем поговорить и им до сих пор интересно друг с другом. Когда вот так – я не скажу "До свидания".
– На данный момент вы нашли свою половинку?
– Ой, не знаю. Это сложно соизмерить.
– Но вы сейчас свободная девушка или как?
– О личной жизни с некоторых пор я ни слова не говорю.
– Почему?
– Потому что, если журналистам нравится что-то придумывать, делать выводы на основе чего-то увиденного, услышанного и когда не удосуживаются узнать, а что я думаю по этому поводу, то пусть выдумывают и дальше. Меня поражает: почему многие не понимают, что известные люди – это такие же люди, как и все остальные, которые имеют право на личную жизнь и на то, чтобы впустить или не впустить в нее еще кого-то. Да, мы ссоримся и миримся между собой, и имеем на это такое же право. А еще нам можно разрушить эту жизнь сплетнями! Мы недавно сидели в ресторане с Лешей Дивеевым-Церковным, украинским телеведущим. Подошла девушка, попросила сфотографироваться с кумиром, и так получилось, что в этот момент, параллельно, их с этой девушкой запечатлели представители какого-то журнала. Через время смотрю: в журнале снимок с подписью: "Алексей Дивеев-Церковный со спутницей". Да хоть бы кто уточнил, это его спутница или нет. У него же дома может быть любимая девушка, которая прочтет это и как ей реагировать на такое? Получается, она дома сидит, а он по ресторанам с другой ходит? И такое сплошь и рядом.
– Вы – большая путешественница и вообще чувствуется, что способны на рискованные поступки. Чего-нибудь в жизни вообще боитесь?
– Конечно, боюсь. Смерти, за своих близких. Старости боюсь. Но не в смысле морщин, а в смысле: как это я, здоровая и подвижная, бодрая, вдруг утрачу живость? Правда, мне повезло, мне есть в этой жизни на кого положиться. Это и Антон Табаков, который всегда готов прийти на помощь, и та самая личная жизнь, и еще настоящие люди рядом есть. За всех них я, бывает, боюсь, чтоб были живы, здоровы. А еще просто хочу, чтобы они были счастливы.
Елена Костицына