Если вы разговоритесь с профессорами гуманитарных факультетов университетов Европы и Америки и попросите назвать имена известных им русских философов, то с большой долей вероятности среди таковых будут двое – Николай Бердяев и Лев Шестов (Шварцман). Эти мыслители с мировым именем, труды которых переведены на все основные европейские языки, оказали большое влияние на философскую мысль Запада, прежде всего, на религиозных философов и на экзистенциалистов, а их сочинения изучаются в рамках учебных университетских курсов по истории философии. В марте этого года отмечалось 60 лет со дня смерти первого.
Гордость от этого должны испытывать не только россияне, но и украинские граждане. Дело в том, что и Бердяев, и Шестов непосредственно связаны с Украиной. Прежде всего, местом рождения – оба они уроженцы Киева. Николай Александрович вырос на Печерске в аристократической семье, Лев Исаакович на Подоле в ортодоксально иудейской. Оба получали образование в киевском Университете св. Владимира (ныне КНУ им. Т. Шевченко).
БЕРДЯЕВ FOREVER! Но все же не все так в отношении, по крайней мере, Николая Бердяева (1874 – 1948) обстоит пессимистично. Если к нему не проявляет интереса украинское государство, то это не значит, что его место в этом вопросе не может занять общественная инициатива. Так депутат Верховной Рады из фракции Партии Регионов Василий Горбаль, владелец одного из больших отечественных банков – "Укргазбанка", являющийся к тому же одним из крупных жертвователей Украинской Православной Церкви, взялся за сохранение наследия Николая Бердяева и не только творческого. Речь идет о реставрации бердяевского дома в Кламаре, пригороде Парижа, и обработке оставшегося там архива философа. Также он собирается поставить перед новоизбранным Киевсоветом вопрос о переименовании одной из улиц на Печерске в честь Николая Александровича и установления ему памятника. Мало того, он хочет организовать и спонсировать проект "Великие киевляне" – приятно, что Бандера в него не попадет. Если память меня не подводит, даже хочет провести по этому поводу переговоры с Савиком Шустером.
Я после того, как Горбаль мне все это рассказал, вспомнил, что мой кум, киевский скульптор Руслан Русин, в первой половине должен был делать памятник Бердяеву по заказу фонда Анатолия Толстоухова. Но дальше эскиза дело не пошло. Сначала его думали устанавливать где-то в городе, потом начали пробивать возможность во дворике Киевского университета, но местная профессура эту идею запорола.
ДОМ В КЛАМАРЕ. 1922 год стал для Бердяева одним из поворотных в его биографии. Тогда по инициативе Ленина примерно сотня выдающихся русских философов, писателей, историков и экономистов была выслана из Советской России в Германию как антисоветские элементы. Пароход, на котором они плыли из Петрограда, даже потом окрестили "философским". Вместе со всеми был выслан и Николай Александрович. Может это и к лучшему. Во всяком случае, если бы не уехал, то мог бы разделить участь своего коллеги, русского философа о. Павла Флоренского, погибшего в ГУЛАГе. Прожив 2 года среди немцев, он перебирается в Париж. С тех пор Франция стала его второй родиной. В Бердяеве, кстати, текла французская кровь. Его мать из рода графов Шуазель-Гуффье. Прожив почти десятилетие в нищете, и не имея постоянного угла, философ неожиданно в 1933 году получает в дар от одной из своих английских поклонниц дом в Кламаре, что существенно облегчило его жизнь. В нем он поселился с женой, тещей и сестрой жены. После смерти философ завещал его Русской Православной Церкви За Рубежом. С тех пор сохранением того, что осталось в нем от прежнего владельца занимаются православные священники. В настоящий момент его берегут монахи — отец Иосиф и отец Никодим, которые и показали нам (Василию Горбалю, Алексею Омельяненко, совладелец "Укргазбанка" и руководитель регионалов в Киевсовете, о.Кириллу Богоруну из отела внешних церковных сношений УПЦ и нескольким журналистам) этот дом. Было это на майские праздники.
В доме Бердяева 2 этажа. Вход в него не с улицы, а с палисадника, который огражден от проезжей части железным забором. Потом вы поднимаетесь по витой каменной лестнице и попадаете в небольшой холл. Слева от него кухня, которая переходит в небольшую столовую. В ней посередине стоит большой стол, а сбоку буфет. Обычно гостей принимают и угощают там. "Батюшки, которые тут жили, старались поддерживать столовый инвентарь в порядке, многое тут осталось от Бердяева. Если было что-то нужно из посуды, то докупали еще", — говорит отец Иосиф, который стал нашим экскурсоводом.
Справа от входа расположен длинный узкий коридорчик, сплошь увешанный иконами, ведущий в домовую церковь. Ее создал сам Николай Александрович где-то около 38-39 года. Названа она в честь Святого Духа. Иконостас расписал известный эмигрантский иконописец Григорий Круг. Каждое воскресенье здесь была служба. К Бердяеву сюда приходили философ о. Сергий Булгаков и архимандрит Киприан Керн. Сейчас тут раз в год проходят богослужения, на которые собираются русские эмигранты. 27 марта тут прошла панихида по Бердяеву. Все-таки 60 лет со дня смерти исполнилось. Эта часовня теперь принадлежит к Корсунской епархии РПЦ.
Деревянная, небольшая и тоже витая лестница идет на второй этаж прямо к кабинету Бердяева. Это небольшая комната, где-то 15 кв.м. Два окна, рядом с одним из них стоит большой письменный стол, за которым работал философ. Сидя за ним, он написал такие известные книги, как "Истоки и смысл русского коммунизма", "Русская идея", "Самопознание". По столу густо "усыпаны" вещи, которыми пользовался Николай Александрович. Он умер за рабочим столом. На фото, которые я публикую, на часах время остановлено именно в тот момент, когда философ скончался, а настольный календарь так и остался открытым на том трагическом дне. Имеются еще два больших книжных шкафа, забитые книгами – в основном немецкими и французскими, камин. Входная дверь прикрывает портрет Льва Толстого, любимого писателя семьи Бердяевых, и небольшой кожаный портфель, висящий ниже Льва Николаевича на гвоздике. По стенам много портретов – философы, писатели, знакомые. В кабинете хранится часть архива. Как мне рассказал о. Кирилл Богорун, есть неизданная переписка Бердяева с поэтессой Зинаидой Гиппиус, женой Дмитрия Мережковского.
Рядом с домом красивый палисадник. Его общая площадь примерно сотки четыре. Большие деревья – каштан и дуб – и заросли кустарника разрезают сад на две половины. В последних затерялась бронзовая скульптура древнегреческого мальчика. В дальней части расположился небольшой пруд, по которому косяками плавают красные рыбки. Хозяева обычно ставят перед ним плетеный диван и в тени деревьев отдыхают. Иногда тут жарят шашлыки, на что указывают определенным образом расставленные кирпичи и пепел между ними. Рядом с водоемом постоянно бегает соседский кот и иногда пытается лапой выловить из него себе на обед рыбку.
P.S. Я знаю, что Горбаль – кандидат в мэры Киева, и, вероятнее всего, этот текст будет восприниматься как его обычный и банальный пи-ар. Но я приведу несколько аргументов в пользу того, что это не так. Во-первых, порыв Василия Михайловича в электоральном плане вряд ли произведет впечатление на жителей Троещины или Борщаговки и заставит их бежать к избирательным урнам. Им что Бердяев, что философия, что экзистенциализм, что... в общем параллельно. Наоборот, они, жители, даже упрекнут Горбаля – мол, лучше бы в Киеве что-нибудь отремонтировал. Его инициативу оценят только интеллектуалы. Как это сделал мой преподаватель древнегреческой философии в университете и специалист по русской религиозной философии Анатолий Тихолаз. Во—вторых, этот текст появится только в моем блоге на сайте и в газете "Сегодня" печататься не будет. В—третьих, я закончил Киевский университет по специальности "философ (преподаватель социально-политических дисциплин)". В-четвертых, Бердяев для меня — Это "наше все".