"У меня в жизни было все: успех, деньги, семья, я объездил полмира, но потом бросил все, переехал из Харькова в райцентр, чтобы посвятить себя бездомным животным, — начинает разговор народный артист Украины, иллюзионист Николай Назарько. — Сегодня, когда я вижу их сытыми и здоровыми, то чувствую себя самым счастливым человеком на земле".
Дуня, Рябушка, Пискун, Охламонка, Амур, Нола — у всех домашних питомцев, а их у Назарько больше ста пятидесяти, есть клички. Многие животные, бывшие бродяги и бомжи, обрели их, впервые только попав в этот двор, где на шести сотках земли разместился целый городок четвероногих. Задняя часть двора заставлена сплошными рядами вольеров для собак, а передняя и дом полностью отданы кошкам. Сотня мурок свободно курсирует по миниатюрным лестницам и бревнам, которыми опоясано здание от фундамента до чердака. "Так я живу почти двадцать лет, — улыбается хозяин. — Там, где у людей огород с картошкой, у меня вольеры для собак, а в доме кошки. Единственное, что меняется из года в год, это количество животных. Их становится все больше и больше. В последнее время мне еще и подбрасывать стали — знают, что доброе сердце".
Так было не всегда: за плечами у Назарько тридцать лет популярности на манежах лучших цирков Европы и Америки. Он выступал в одной программе с Амаяком Акопяном, Спартаком Мишулиным и другими звездами. "В цирке я бывал с детства. Однажды родители отправили меня, восьмилетнего деревенского мальчишку с пятнадцатью рублями в кармане, в город с важным заданием — купить задвижку для дома. Я же все потратил на цирк — целый день смотрел представления". Домой Николай Леонтьевич вернулся поздно ночью без задвижки, но с целью — посвятить себя манежу. И даже крепкая родительская порка не заставила изменить решение. "Потом я стал ездить в Харьков регулярно, околачивался возле балагана и, наконец, мне позволили подметать за сценой окурки, но я был так счастлив, что мог наблюдать за процессом. Там же я впервые попал в кабинет директора, где увидел сотню бездомных кошек — он их всех подбирал, а время было тяжелое послевоенное, бездомных кошек на улице была уйма".
КВАРТИРУ ЗА ЕЛОЧКУ В БЕРЛИНЕ. В армии произошел судьбоносный момент для Назарько. В Берлине, где служил харьковчанин, проходил международный фестиваль иллюзионистов, от Союза вместо заявленных пяти приехало четыре. "Стали искать и вышли нам меня, тогда пришел Акопян, посмотрел, что я могу, и одобрил кандидатуру. Все ахнули, когда увидели, как я, совсем молодой солдатик, продемонстрировал мастерство. После чего в Украине мне сразу присвоили звание народного артиста УССР. Хотя я даже не был на тот момент артистом, это был аванс — я его отработал уже потом". Тогда Назарько поразил строгое жюри фестиваля коронным номером харьковского балагана "Елочка" — свернутая в трубочку газета на глазах публики превращалась в стройную пышную елку. "Я до сих пор этот номер показываю, когда езжу в села выступать, и постоянно у людей восторг", — рассказывает фокусник.
А вот первые питомцы стали появляться у Назарько, когда он вернулся из армии. Как народному артисту ему дали шикарную квартиру в Харькове, три комнаты. И там сразу поселились кошки и собаки — сначала, как у всех, потом их стало больше и, наконец, у него собралось около тридцати питомцев. "Я уже тогда подбирал животных — не могу пройти мимо. Из-за этого начались дома ссоры, пришлось развестись. Я тогда забрал их, и с тех пор они заменили мне семью". Отработав сотни концертов, Назарько неожиданно ушел из большого цирка в начале девяностых. Переехал в Изюм, и поселился там с животными. Он вспоминает, что в то тяжелое время приходилось голодать самому, чтобы прокормить всех кошечек и собак. "Но я постоянно чувствовал отдачу, однажды собаки просто спасли жизнь. У меня на базаре был вагончик с аттракционом, где люди могли прийти и побросать кольца, пожонглировать. И вот как-то зимой я пришел очень рано, стоял страшный мороз, и так немножко прилег в этом холодном вагончике на кровать и задремал. Проснулся от того, что мне было очень жарко. Оказалось, шесть моих собак легли на меня и согрели", — вспоминает он.
НОМЕРА ДЛЯ СЕЛ. За долгие годы совместной жизни у Назарько выработалась система общения с хвостатыми — никакой дрессировки и полная демократия в отношениях: каждый делает, что хочет, никто никого не трогает. Чтобы прокормить полторы сотни ртов, Назарько дает выступления в селах. "У меня есть программа, и я договариваюсь с руководителями сел. Они заказывают — селяне сами позволить представление себе не могут. С представлениями в пользу животных я уже объездил полстраны. Меня знают — приглашают в Луганскую, Полтавскую, Донецкую области. Я продолжаю удивлять, делаю уникальный номер с тарелками, пока его никто не повторяет в мире: беру и балансирую посудой, выставив ее на вертящуюся палку, при этом еще и хожу по залу". Но сейчас о большом цирке наш герой не хочет и слышать. Говорит, что ехать выступать в Харьков невыгодно: публика ходит на раскрученные имена. Математика жизни необычного семейства проста и прозаична — денег нужно очень много, и, конечно, одними выступлениями всех не прокормить. Пенсия тоже маленькая, поэтому во время выступлений артист и обращается ко всем с просьбой о помощи.
НА ЕДУ ДЛЯ ХВОСТАТЫХ — 160 ТЫСЯЧ В ГОД
По расчетам пенсионера, он смог бы организовать приют, который был бы выгоден любому государству, ведь он тратит на содержание одного животного чуть больше двух гривен в день, а государство — в десять раз больше. "На год, чтобы их скромно прокормить, нужно 160—180 тысяч, а содержание одной государственной собаки государству обходится в 80 тысяч в год. Это тем животным, которые служат в милиции, на границе. Собака за сутки по документам потребляет в день еды на 222 гривни, а прожиточный минимум обычного человека 22 гривни — это смешно. Я держу своих на 160 тысяч в год. Это две гривни на животное в день". Сейчас Назарько готовится на мини-гастроли — друзья позвали в Крым. Говорит, за этот гонорар сможет забить большую морозильную камеру рыбой и накупит круп. Семейство придется оставить на соседей.
СТАВИТ НОМЕРА В СЕЛАХ
Самый большой жилец во дворе нашего героя — кавказская овчарка. Когда пес приблудился, был страшно тощим, да еще и ошейник врос в шею животному. Позднее, оклемавшись, он заслуженно получил кличку Кабан. В благодарность за свое спасение сейчас он носит хозяину все, что тот ни попросит: "Сижу, пишу на машинке, лист падает. Я говорю: "Кабан, подай!" Он изуродует, но подаст. То же самое и с кошачьими мисками. Я говорю, давай, заноси, будем еду насыпать, и он это делает!"
Александр Пасюта