Моисеенко говорит, что живет одним днем и в свои 50 лет чувствует себя всего на 35 / Фото: Сергей Николаев
— Владимир, вы так давно на сцене, что уже никто не помнит ваш настоящий возраст. Завтра вам стукнет полтинник. Чувствуете себя на эту цифру?
— По состоянию души мне тридцать пять. Я — веселый человек, живу одним днем. Наслаждаться жизнью нужно сегодня. Как будет завтра — не знаем, а как было вчера — мы уже это "пробежали". Умом понимаю, что нужно думать о будущем. Уверенность в завтрашнем дне у меня есть благодаря работе. Но если нужно будет выбирать — отложить деньги или поехать с семьей на отдых — выберу последнее. А еще собираюсь бросать курить, по крайней мере, я уже значительно снизил "дозу".
— А праздновать будете?
— Соберу одноклассников и людей, которые появились в моей жизни недавно. Огромное счастье, что к моим годам жива и здорова моя мама. Мой день рождения — ее праздник. Стараюсь в этот день позвонить ей первым. Тому, что я могу спокойно работать, обязан жене, с которой мы вместе 23 года. Благодаря ей я знаю, что в тылу все хорошо. А если там все нормально, то и на фронте тоже (смеется)!
— Юмористы часто бывают еще и большими авантюристами. Вас можно назвать таким?
— Конечно. Помню, мы с Данильцом проводили отборочный тур в Киеве для фестиваля "Москва—Ялта Транзит", в жюри к нам должен был прилететь Аркадий Арканов. Мы собирались покатать конкурсантов по Днепру, а поскольку график прилета Арканова не совпадал с нашим, то попасть к нам на корабль ему было нереально. Тогда мы решили: встретим его в аэропорту, подвезем к давно не работающему причалу… В общем, мы долго уговаривали капитана, и он пошел нам навстречу: подошел к причалу буквально на одну секунду, чтобы Арканов успел взойти на борт. А он по дороге успел еще и побриться в машине (смеется).
— Вы давно не показываете свой фирменный номер — "Кролики", но название приклеилось к вашему дуэту навечно. Не пытались избавиться от него?
— Нам до сих пор дарят на концертах игрушечных зайчиков и кроликов. Хотя мы уже лет двенадцать не исполняем номер "Кролики". Когда к нам подходит человек и кричит: "Эй, кролик!", мне хочется ответить ему в резкой форме. А если говорят "Ой, боже мой, кролички!" — это совсем другая история. В общем, все зависит от воспитания человека. Кстати, публика в последние годы даже не просит нас показать "Кроликов". Номер по времени уже ушел. Как и "Индийское кино". Аудитория помоложе его просто не поймет.
— Вы столько лет вместе, но при этом по характеру — две противоложности. Вам легко друг с другом?
— По всем гороскопам выходит так, что мы абсолютно несовместимы и даже не можем находиться в одном помещении. Я — Рыбы, он — Дева. Я — Кот, он — Крыса. Володя любит расслабиться, полежать, а я — сторонник активного отдыха, три дня лежать на пляже не могу. Нужна "движуха". Но при этом много времени мы проводим вместе вне сцены. Хотя говорят, что дружить и делать вместе бизнес невозможно, эта история не про нас. Мы с Володей сначала десять лет просто дружили, потом начали вместе работать. Появились общие деньги, появилась ответственность — мы стали дорожить друг другом, потому что одна неосторожная фраза может разрушить хорошее дело.
— И что, даже деньги не смогли вас рассорить?
— Мудрость проявил наш режиссер Евгений Викторович. Мы с самого начала договорились: зарабатываем рубль — каждый берет себе по тридцать копеек, а десять идут в "общак". До сих пор мы делим деньги на три равные части. Плюс к этому мы договорились, что никогда не будем поднимать вопрос, кто больше работает, кто талантливее, как артист. Мы не требуем друг от друга большего, чем можем. Поэтому никакой "стервозности" не возникает.
— В юмористических кругах мне часто говорят, что новое поколение юмористов относится к вам с некоторым сарказмом. Как вы на это реагируете?
— Нас называют "традиционной эстрадой". Не так давно случилась неприятная история: снимали "Большую разницу", пригласили нас, взяли похожих на нас ребят… На меня, по крайней мере, парень был похож, хотя и вышел в смокинге, который я надевал максимум раз двадцать в жизни. В общем, нас пародировали, сыграли кусочек из "Кроликов", а потом спели песенку со смыслом типа "сколько можно, идите домой, освободите место". Так вот, не дождетесь, никуда мы не уйдем.
— Вы объездили с гастролями почти весь земной шар. Какие привычки у вас выработались за время кочевой жизни?
— Если сейчас поступит команда через полтора часа быть на вокзале — я буду готов. Заехать домой, взять костюм — есть четыре варианта, мы созваниваемся и обсуждаем по телефону, какой именно взять. В какую бы поездку по длительности мы ни собирались, сумки у нас всегда весят от 18 килограммов 300 граммов до 19,5 кило. У нас это получается инстинктивно. Ведь в самолет можно брать до 20 кг. А в поезде просишь, например, у проводника вторую подушку. "Ой, а у меня нет!". Я ему отвечаю: "Ты сколько ездишь?" — "Лет двенадцать" — "А я тридцать! Пойдем покажу, где у тебя подушки лежат".
— А почему вы разошлись с автором Владимиром Перцовым, написавшем для вас "Кроликов"?
— Он очень специфический человек. Мы работали двадцать лет, и за это время несколько раз расставались… Когда мы праздновали наше десятилетие, он приехал, вышел на сцену, получил свою долю аплодисментов. Потом посмотрел на полный зал, взял у нас в гримерке бутылку коньяка и сообщил, что с нами больше не работает. Не объясняя причины. Два года мы не общались, потом пересеклись, поговорили, выпили рюмочку… В общем, проработали вместе еще лет пять, а потом он опять растворился. Недавно мы объявили конкурс авторов в интернете, нашли потрясающую девушку из Карелии — она уже написала для нас много текстов.
— Вы со многими своими коллегами очень дружите. А правда, что однажды Кобзон по дружбе уступил вам свою гримерку?
— Как-то летом Иосиф Давыдович был у нас председателем жюри на фестивале. Кроме него тогда приехали Арканов, Карцев и Ширвиндт. А в концертном зале "Юбилейный" в Ялте имелась всего одна гримерка с кондиционером. Ну, мы понимаем, что хоть и являемся президентами фестиваля, должны уступить ее нашим гостям — сами переходим в соседнюю без кондиционера. И вот, перед самым началом, я забегаю к ним и говорю: "Я на секундочку, только костюм свой возьму". И тут Кобзон говорит: "Минуточку, это ваша гримерка, вы здесь хозяева. Ну-ка, деды, подвинулись, взяли свои вещи!" (смеется).