Пережившая трудовые лагеря. Елене Семергеевой никакие торты не заменят хлеба со смальцем, который впервые попробовала после войны
В 1941 году Елена Семергеева жила в Кривом Роге, который быстро захватили фашисты и первым же делом принялись отправлять молодежь на принудительные работы в Германию. В материалах Нюрнбергского процесса под номером ПС-025 числится документ, согласно которому по распоряжению Гитлера на работу в Германию должны были увезти 400—500 тысяч украинских женщин в возрасте от 15 до 35 лет. Елена Семергеева стала одной из них. Людей заставляли бросать дома, семьи и ехать в пугающую неизвестность. Дорога была долгой и изнурительной, многие не доезжали до места назначения.
18-ЛЕТИЕ В ТОВАРНЯКЕ. "До 1943 года мне удавалось скрываться, ведь все знали, что оттуда вряд ли кто-то вернется. Но 2 сентября меня схватили прямо на улице еще до наступления комендантского часа. Я переночевала в полиции, а затем меня вместе с другими молодыми людьми погрузили в товарные вагоны, закрыли дверь на засов. И вот так, в ужасной духоте, без окон и дверей, мы ехали в неизвестность больше недели, попадая под бомбежку и обстрел. В товарняке я встретила свое 18-летие", — вспоминает Елена Александровна.
Однажды судьба дала Елене шанс бежать. Поезд остановился, людям было приказано бежать от бомбежки и Семергеева целых два дня пряталась у крестьян. Но ночью прошла облава и беженку снова погнали в Германию. "С нами обращались, как с нелюдями, но самым ужасным было то, что я понимала: впереди будет только тяжелее. Голод был настолько сильным, что однажды на границе с Польшей, когда нас выпустили на воздух, один парень из нашего вагона выскочил и украл пасущегося на траве белого козленка. Когда поезд тронулся, он ободрал его, разделил на куски, и мы съели животное прямо сырым", — говорит пенсионерка.
ТРУДОВЫЕ ЛАГЕРЯ. Наконец Семергееву с ее многочисленными попутчиками распределили в женский рабочий лагерь в Вене. За колючей проволокой, на жестких нарах в холодном бараке украинка спала ночью, а днем собирала металлолом и грузила уголь. По словам Елены Александровны, это считалось легкой работой, ее туда отправили как худую и слабую. Трудились по 12 часов в сутки, а кормили лишь для того, чтобы работники не протянули ноги. Утром и вечером немного супа-похлебки из брюквы или шпината, кусок хлеба с опилками и эрзац-кофе. Даже дружить с другими узницами было опасно: узнали бы, что она — дочь коммуниста, убили бы на месте. В начале 1945 года Елену переправили на строительство подземных сооружений на остров Рюген. С моря постоянно дуло, люди в бараках сильно болели. Чтобы хоть как-то согреться, приходилось собирать сухую морскую траву и класть ее на нары. Когда началась бомбежка, Елене удалось сбежать, но без документов ее быстро обнаружили и переправили в новый лагерь — в Дрезден. В городе было неспокойно, его часто бомбили. "В небе гудели тяжелые американские бомбардировщики, они летели волна за волной. Огромное зарево ночью стояло над городом. Прятаться было негде. Оставалось только молиться. И лишь 17 апреля 1945 года нас освободили американцы. После освобождения мне посчастливилось хорошо поесть — кусок хлеба со смальцем. Для меня до сих пор эта еда — самая лучшая", — вспоминает Семергеева.
Считали изменницей
"Сначала хотелось не помнить, было много злости, потому что при советской власти мне нельзя было даже на работу устроиться — мы же считались изменниками Родины. Потом стало попроще, работала даже иногда, но лагеря снятся до сих пор", — говорит женщина. Сейчас Елене Семергеевой 88 лет. Живет с двумя сыновьями в Днепропетровске на скромную пенсию, перед Днем Победы получает надбавку 135 грн. Современные фильмы про войну воспринимает как плод фантазии режиссера — в жизни было куда страшнее. "В войну не было хороших и плохих, предать мог и свой, и чужой. Это было страшно: женщины рожали детей в неволе, но не могли забрать их с собой на родину после победы — их бы просто заклевали дома. Рожали в сарае, умудрялись как-то растить, но многие были вынуждены оставлять своих детей перед отправкой домой".
Узник Бухенвальда: оперировали без наркоза и кормили ядом
Уроженец Беларуси Виктор Серебро попал в концлагерь Бухенвальд 17-летним юношей. Он чудом выжил и после войны женился на девушке из Днепропетровской области. "Мне до сих пор снится крематорий, там сгорели мой отец и двое братьев. Эта боль останется со мной на всю жизнь. Но хуже всего то, что я не могу забыть голодные глаза своих сокамерников. Сейчас в фильмах о войне любят показывать, как узники делили между собой последний кусок хлеба. Там этого не было, люди могли съесть друг друга", — вспоминает Виктор Филиппович.
На нем в лагере проводили опыты, его оперировали без наркоза и давали яд. Но врач хотел проверить еще и действие противоядия — поэтому он выжил. На теле пенсионера многочисленные шрамы, он с трудом передвигается и говорит. "Даже если меня там, на небесах, посчитают грешником и отправят в ад, то я этого не боюсь. Свой ад я уже прошел, думаю, тот немногим отличается", — грустно говорит Виктор Филиппович. По словам его сына, отец до сих пор запасается хлебом, солью и консервами — боится голода. Вспоминает, как перед освобождением немцы в один из бараков бросили заключенным много сырой свеклы — голодные люди начали драться за еду. Но многие тут же умирали от переедания. "Обидно, что немецкие пенсионеры живут куда лучше наших, хоть мы и выиграли войну, — печалится Виктор Филиппович. — Мне при советской власти приходилось несколько раз фамилию менять. Не жизнь, а слезы".