— Бен, в новой картине "Слепая удача" вы играете игорного короля. То, что вы сами играете в покер, вероятно, вам пригодилось?
— Ну да, мы вообще хотели показать зрителям тот мир, ту сферу, о которой они если что-то и знают, то скорее понаслышке. Лично для меня, как для зрителя, это всегда было очень важно. Я хотел и хочу, чтобы режиссер аутентично, правдоподобно показал бы мне что-то, куда я сам в реальной жизни никогда не попаду — будь то толкиеновское Средиземье или какой-нибудь задрипанный бар в Бостоне, куда у меня пойти одному кишка тонка!
— Насколько вы все-таки лично знакомы с миром онлайновых азартных игр?
— Я конечно, не собираюсь притворяться абсолютным экспертом в этом деле, но у меня есть достаточно опыта игры в онлайновый покер. И вот, поиграв достаточно, я понял, что там смухлевать, обмануть — раз плюнуть. Тебя самого, конечно же, тоже могут обвести вокруг пальца в два счета. Так что я сейчас не стал бы рекомендовать никому картежничать в интернете — слишком много способов для обмана.
— Вы все еще играете в покер?
— На самом деле, нет, не особенно. Так, собираемся у кого-нибудь дома в Лос-Анджелесе каждые две недели, в гости заходят другие актеры — все проходит в очень дружеской атмосфере, на столе не ахти какие суммы денег. А еще, бывает, выигранные деньги уходят на благотворительность.
— А вообще рисковать по жизни любите?
— Могу со всей уверенностью сказать, что сейчас позволяю себе рисковать только в работе — я рискую во всем, что касается креатива, творчества. Это действительно едва ли не самое важное в моей работе — как режиссера, актера, сценариста. Иначе ты будешь, как попугай: копировать кого-то или себя, что на самом деле еще хуже. А что касается риска в быту... Нет уж, увольте. Я вот, например, даже не гоняю больше на мотоцикле!
— Вообще, странно, что вы продолжаете сейчас играть роли в картинах других режиссеров — ведь ваша собственная режиссерская карьера после "Оскара" за "Операцию "Арго" сейчас на взлете...
— Мне просто нравится все время заниматься самыми разными вещами, не загонять себя в угол. А моя роль в "Слепой удаче" просто разительно отличается от всего того, чем я занимался последние пару лет. Сейчас вот началась работа над картиной Gone Girl — я снимаюсь у Дэвида Финчера. Чем я хочу заниматься в будущем, так это балансировать. То есть сниматься в фильмах, замешанных на поп-культуре и более серьезных, вдумчивых картинах. Хотя, я думаю, что и к тем, и к тем нужно относиться серьезно, раз уж ты этим занимаешься.
— Будучи далеко не самым последним режиссером, наверняка вам нелегко самому беспрекословно подчиняться чужим командам или держать рот на замке, если вас что-то не устраивает на площадке?
— На самом деле, все происходит как раз наоборот! Именно потому, что я сам режиссер и со мной часто случались ситуации, когда актер из кожи вон лез, чтобы доказать мне, что снимать нужно совсем не так, как задумал я. Это бесит, действует на нервы. Я говорил человеку: "Эй, наша эскадра движется по этому курсу, а если твой кораблик поплывет в другую сторону — это просто-напросто не попадет в фильм!". Если уж я работаю как актер, это автоматически означает, что я отдал себя в руки режиссера и делаю то, что желает он. Я просто спрашиваю: "Чего ты хочешь?". Это не значит, что я не могу ненавязчиво влезть с каким-нибудь советом, но я делаю это с осознанием того, что самое главное — это виденье режиссера.
— А как вам работалось с Джастином Тимберлэйком? В фильме у вас отношения, как у учителя с учеником. Так было и в реальной жизни?
— Да нет, что вы. На самом деле он меня очень удивил — каждый день Джастин показывал еще одну какую-нибудь актерскую штучку, которая получалось у него здорово. Доставал очередного кролика из цилиндра. Доходило до того, что ты просто уже мог обидеться, обозлиться — да что же это, блин, такое?! Где справедливость? Парень может петь, танцевать, сочинять музыку, он сам хореограф, а еще офигительно играет в баскетбол, прекрасно управляется на лужайке для гольфа... Вы не устали? Ах да, он еще отлично катается на лыжах, подлец. Все, что бы вам ни пришло в голову — Джастин сделает лучше. А ведь начинал с бойз-бэнда, на потеху маленьким девочкам. Такого рода группы всегда были объектом насмешек для публики, обладающей утонченным вкусом. Но постепенно Тимберлэйк все-таки доказал, что к нему не только стоит относиться серьезно, он — один из самых важных артистов нашего времени. Не хочу его перехвалить, но, поверьте, я много времени провел, таращась на Тимберлэйка и восхищась его работой.
— Не собираетесь ли вы снимать его в одном из ваших фильмов?
— Определенно. Я тут недавно говорил с Финчером о Джастине, о том, как классно он сыграл в его "Социальной сети". Финчер сказал, что ему был нужен парень, который бы напоминал молодого Фрэнка Синатру, с такой же энергетикой. Так что... Я работал бы с ним в любых вариациях — хотя не думаю, что Тимберлэйк взял бы меня к себе на работу в подтанцовку! (Смеется.)
— Ну а с талантами сексапильной Джеммы Артертон вы были знакомы перед съемками "Слепой удачи"?
— Я не был о ней наслышан так же, как о Джастине. Но, конечно, кое-что все-таки знал, общался с людьми, которые работали с ней, и они говорили о Джемме только хорошее. Я видел несколько картин с ее участием и подумал, что Джемма — это редкая комбинация талантов, она настоящая актриса, действительно умеет играть, будучи при этом невероятно притягательной сексуально. Сладость, экзотика, загадка — все это про нее, про Джемму. Как вы, наверное, заметили в фильме вообще актеры подобраны просто великолепно! (Смеется.)