Тому, кто впервые попадает на архипелаг Шпицберген (по-норвежски — Свальбард, что переводится как "Холодный берег"), а попасть туда с Большой земли удается через административный центр Лонгйирбюен, кажется, что он в северном Эльдорадо.
Читайте также: В Заполярье украинцы проходят обряд посвящения, а 23 февраля празднуют приход весны
Отсюда до столицы Норвегии Осло 2046 километров (три часа лету), до Москвы 2611, Бангкока — 8378 км. Несмотря на такую даль, и близость к Северному полюсу, до которого всего тысяча верст, Лонгйир очень европейский городок с развитой инфраструктурой и населением чуть более 2 тыс. человек.
У Свальбарда-Шпицбергена необычный демилитаризованный статус. Он определен заключенным в 1920 году в Париже многосторонним международным трактатом. Согласно ему архипелаг был передан под суверенитет Норвегии как самостоятельная админединица, с сохранением равных прав на экономическую деятельность почти полусотни подписавших этот документ государств. СССР примкнул к ним в 1935-м. После распада Союза эти права обрела Россия.
Читайте также: Украинцы за полярным кругом добывают уголь, дают тепло и шьют кукол
Являясь и сегодня норвежской территорией, Шпицберген в то же время не входит в шенгенскую зону. Это облегчает доступ желающих испытать себя Севером. Тут мирно уживаются выходцы из 31 страны (по другим данным, из 40). Естественно, и украинцы — куда ж без наших!
Раскинувшийся в живописной долине, меж заснеженных сопок городок сияет иллюминацией, как рождественская игрушка. Здесь первозданная, нетронутая природа, в согласии с которой пребывают люди. Дикие олени безбоязненно приходят прямо к их жилью. Яркие типовые двух-трехэтажные дома из сэндвич-панелей, обитые сайдингом, на сваях, чтобы не промерзали, словно сошли со страниц рекламных буклетов. Асфальтированные, хорошо укатанные улицы регулярно очищают от ледяной корки и посыпают песком. Почти у каждого дома — снегоход, велосипед (без разницы, какое время года), сани для взрослых и детские салазки. Мусор убирают без оглушительного грохота и не ночью, как у нас, — берегут тишину и покой населения. В специальные баки раздельно складывают стекло, твердые отходы и бумагу-картон. Работают супермаркеты, рестораны, бары. Есть школа, детсады. Есть филиал Норвежского полярного института, свой университет, музеи, библиотеки, молодежный культурный центр. Издается своя газета. Все, как на материке.
И при хорошей, ясной погоде, когда не сбивает с ног поземка и не достает крепкий морозец, даже представить трудно, что это все-таки Арктика, Заполярье. Почти макушка Земли.
НЕМНОГО ИСТОРИИ. Поначалу думаешь: какое точное название дали Лонгйиру — "Долгий год" в переводе с английского. Затяжная, почти четырехмесячная сумрачная полярная ночь (на здешнем сленге полярка) словно растягивает, удлиняет календарный год. Но при посещении краеведческого музея вас ожидает открытие: город назван в честь американского инженера-предпринимателя Джона Манро Лонгйира. В начале ХХ века он прибыл сюда, чтобы на западном берегу Адвент-фьорда приобрести земельный участок. Позже создал Арктическую угольную компанию, основал первый на Шпицбергене рудник по добыче каменного угля, а затем продал его норвежцам. Так что топонимика связана с человеком, а не климатом: город имени г-на Лонгйира.
Во время Второй мировой, после оккупации Норвегии, в сентябре 1941-го семьсот горожан успели эвакуировать в Великобританию. Немецкие корабли безжалостно расстреляли безлюдный город вместе с рудником. После войны все было успешно восстановлено. В 1970-х правительство выделило на развитие Лонгйира крупные инвестиции. И он превратился в северную силиконовую долину, миниатюрный заполярный оазис, куда с весны до поздней осени неудержимо тянет исследователей, ученых, туристов и романтиков.
МИФЫ И НЕ МИФЫ. Любознательному пользователю интернета наверняка попадались ссылки на закон, якобы запрещающий жителям Свальбарда умирать. Расшифровка лежит на поверхности: дескать, не портящиеся при низких температурах и в вечной мерзлоте тела приманивают белых медведей и песцов. А потому умирать никак нельзя.
Все так и не совсем так. Ни законодательный, ни подзаконный акт не вправе отменить либо, допустим, отсрочить чью-то смерть. Наложить табу на традиционное погребение внезапно умерших — да. Поэтому, следуя узаконенным предписаниям, морем или по воздуху скончавшихся переправляют на материковую часть суши, где и провожают в лучший мир. Если же человек в силу преклонного возраста, неизлечимых болезней чувствует, что дни его сочтены, то уезжает сам, или же родственники отправляют его на Большую землю, предоставляя возможность отойти в вечность, упокоившись на кладбище, как все.
А как же захоронения и кресты, надгробья, следы которых встречаются на окраинах Лонгйира? В большинстве это кенотафы — пустые могилы, под которыми нет останков. Так отдавали дань умершим в Древней Греции, Египте. На Свальбарде, выходит, тоже.
Еще говорят, что Шпицберген — это один большой природный заповедник, ревностно охраняемый от любого несанкционированного вмешательства человека. Это близко к правде: общая площадь входящих в архипелаг островов равна 65 тыс. кв. километров, и сюда входят шесть национальных парков, три заповедника, полтора десятка птичьих базаров. И все под охраной государства.
Есть в Лонгйире и спецобъект стратегического значения — всемирное подземное суперхранилище. В нем собрано свыше 2 млн семян домашних и диких растений на случай термоядерной войны и иных глобальных катаклизмов, включая — прошу внимания! — назначенный на 21 декабря конец света, вокруг которого сейчас масса споров, волнений и тревог. Норвежцы надеются обеспечить себя универсальным, замороженным до -18 градусов семенным фондом, если цивилизации суждено рухнуть и придется начинать с нуля. Чего-чего, а семян на первое время должно хватить!
ЗА ВСЕ В ОТВЕТЕ СЮССЕЛЬМАН. Фигура №1 на Свальбарде — губернатор, по-местному — сюссельман (высший госслужащий в пределах ограниченного региона). Назначается королем Норвегии, подчинен минюсту. Наделен широкими полномочиями. Отвечает за все: омбудсмен, защитник прав и свобод граждан, блюститель законности, шеф полиции, прокурор, судья, нотариус, главный эколог-инспектор, руководитель аварийно-спасательной службы в одном лице. У него офис в районе Шеринга, штат из 30 сотрудников. В его распоряжении вертолеты, судно ледокольного класса "Нордсюссель", вездеходы, спидботы с усиленным корпусом, скутеры, прочие средства передвижения. Ни один вопрос не решается без сюссельмана и его ведома — от регистрации брака (ежегодно их заключают три десятка пар) до предотвращения аварий на шахтах, загрязнения акватории нефтепродуктами.
Губернатор ведет личный прием граждан в Баренцбурге, где трудятся россияне и украинцы. Случалось, те жаловались на задержки с выплатой зарплаты. Сейчас чаще просят норвежское гражданство. Что касается функций шерифа, то по этой части забот у сюссельмана немного: преступность сведена к минимуму. Ограничиваются профилактикой. Склонных к правонарушениям без церемоний выдворяют на материк…
ВОШЕЛ — НЕ ЗАБУДЬ ПЕРЕОБУТЬСЯ!
Норвежцы большие чистюли — всюду (пожалуй, кроме магазинов) принято разуваться. Вошел в отель — сразу снимай обувь и дальше топай в носках. То же в музеях, ресторанах. Забрел в турагентство разведать, какие маршруты предлагают, есть ли из Украины путешественники. За входной дверью стеллаж с ячейками для домашних тапочек, на заднике указан размер. Снял верхнюю одежду, разулся, выбрал нужные тапки, прошел в холл. Жду, пока кто-то появится. Наконец, возникает барышня: "Никого нет, менеджеры на выезде, приходите позже". Делать нечего, возвращаюсь, снимаю тапки, влезаю в свои сапоги, одеваюсь и выхожу на заснеженную улицу. Нет бы табличку на двери повесить — чтобы без лишних телодвижений обойтись. Та же история в офисе губернатора. Разденься, переобуйся, пройди к стойке, за которой чиновник в форме. "Хэй! Слушаю вас. Чем могу помочь?" Пять-десять минут — и все в обратном порядке.
И в кирхе местной аналогично. Правда, никто ни о чем не спрашивает. На двери вывеска "Открыто всегда". Традиционный стеллаж с обувкой напротив гардероба. Поднялся по деревянной лестнице. Внутри мало напоминает нашу церковь. Скорее концертный зал: ряды стульев, орган, гитара. На подоконнике живые орхидеи в вазонах. Под стеклом молитвенники на русском и болгарском. Раз лежат, значит, востребованы? Я был единственным посетителем, и лишь у выхода кто-то приветливо кивнул из-за неплотно прикрытой двери.
ШТРИХИ: ЧЕРНЫЙ АЭРОПОРТ, ДОСМОТР, КЛУБНИКА НА ДЕСЕРТ
В Лонгйире самый северный в мире аэропорт, принимающий самолеты с Большой земли. Ежедневно рейс на Осло (скоро добавят второй). Раз в два месяца — чартеры из Москвы. Ими прилетают и наши полярники, и их семьи. Построен аэропорт в 1975 году. Контрольная башня — самое высокое в городе здание: в нем целых шесть этажей (остальные не выше трех). Оно выкрашено в непривычный глазу, стойкий к ветрам, осадкам и прочим капризам погоды строгий черный цвет.
Пункта пропуска с погранично-таможенными формальностями в аэропорту нет (только регистрация билетов, оформление багажа и контроль на авиабезопасность). Сошел с трапа, получил на ленте транспортера свои вещички, и ты — в Норвегии. Не сразу сообразишь, зачем нужна виза. Но есть нюанс. В обратном билете указано: Лонгйир — Осло, без промежуточной посадки. А она все-таки есть — в городе Тромсё. Пассажирам предлагают покинуть самолет, выгружают их багаж, потом его опять надо зарегистрировать, после чего сумки-чемоданы попадают в тот же самолет, но пассажиры проходят погрантаможпроцедуры уже по полной программе, как положено (наш родимый "Борисполь" или, к примеру, "Домодедово", просто отдыхают). После чего, получив отметки в паспорте, возвращаются в лайнер и продолжают путь в Осло.
Фишка в том, что, если у вылетевшего из Лонгйира пассажира при проверке в Тромсё не окажется шенгенской визы, дальше его ни за что не пропустят, а вернут в "Долгий год", и тогда уж не миновать расследования у сюссельмана. Кто такой, где был, чем занимался. И — депортация…
Ингрид, сотрудница моего маленького отеля, похожего на ладно сбитую охотничью избушку, где на завтрак подают вкусную красную рыбу, а на десерт клубнику, получив в подарок магнитик с национальным украинским флагом, изумилась: "Как шведский, только наоборот! Приезжайте еще! А то у нас пока маловато туристов из Украины...".
Сейчас в Лонгйире глубокая полярная ночь. Светает поздно, дети идут в школу в утренних сумерках. После обеда уже темень. Круглые сутки включены уличные фонари. Со стороны кажется — жизнь замерла или сильно замедлила свой бег. Особенно это заметно после городской суеты, вечной спешки. Уклад тут размеренный и спокойный. Бегом никто не носится. Народ нетороплив, обстоятелен. Невольно и сам замедляешь шаг. Метро никогда не было и не будет — мерзлота. Наверное, жить сюда вряд ли бы переехал.
Но посмотреть на маленькое северное чудо по имени "Долгий год" стоит. Хотя бы однажды, ради суровой природы, и ее сосуществование с человеком. Который не только не намерен ее покорять, а напротив — защищает, бережет, живет с нею в гармонии.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: Украинцы в Заполярье тратят на продукты по $100 за раз и жалуются на скуку