Есть альбомы ветхозаветного рока, которые должны быть в каждом доме — и Dark Side of the Moon "Пинк Флойд" как раз один из таких. На бобине, кассете, виниле — все равно, на каком носителе, но эта запись была практически у всех советских меломанов и сочувствующих. Мало того, еще в дремучие совковые времена фрагменты из альбома использовались в самых разных телепередачах. В общем, "Темной стороной луны" впору уже детей пугать — но нет, Dark Side 40-летней давности и в XXI-м веке уже новое поколение подростков активно скачивает из Сети.
Между тем, в начале семидесятых группе "Пинк Флойд" ничто не предвещало коммерческого успеха. Они были очень странной группой даже для того времени. Их изначальный лидер Сид Барретт, автор практически всех песен дебютного альбома группы Piper at the Gates of Dawn ("Трубач у врат зари"), в буквальном смысле сошел с ума — психика не выдержала чрезмерного употребления галлюциногенов. Для второго альбома A Saucerful of Secrets ("Блюдце секретов") Барретт сподобился сочинить всего одну песню, попрощался с коллективом и ушел в себя. Но именно личность Сида вдохновила группу на создание образа Пинка для альбома, а потом и фильма "Стена".
Ну а тогда Дэвиду Гилмору, Роджеру Уотерсу и Рику Райту в срочном порядке пришлось учиться писать песни. Поскольку с чисто песенным материалом поначалу получалось не так, чтобы очень (Гилмор и Уотерс просто пытались подражать Барретту), группа начала извращаться с музыкальной формой. На концертах играли получасовые тягучие, с нагнетаемой истерией композиции с названиями вроде "Осторожнее с топором, Юджин", а в студии самым непотребным образом использовали симфонический оркестр и хор для записи сюиты "Мать с атомным сердцем".
Одно время группа вообще собиралась записать альбом без единого музыкального инструмента — так, камешки, монетки, бутылочки... Потом "Флойд" наскучило давать концерты в обычных залах — и они выступили в амфитеатре в Помпеях, причем безо всякой публики. В общем, начало семидесятых было для группы временем беспробудного креатива.
И тут, на гребне этой безумной волны, у басиста Роджера Уотерса наконец-то прорезался талант сочинителя песен (а точнее отличных, вдумчивых текстов, поскольку музыку группа писала вместе). Новый альбом группы он задумал как концептуальную работу о том, что волновало его на тот момент больше всего — неврозы, сумасшествие, стрессы, связанные с ритмом современной жизни, страх смерти, разочарование в самом себе. В новых песнях группы, тем не менее, не было никакой истерики или надрыва — только мизантропия и фирменная британская чопорность. Плюс мощные, абсолютно новаторские по тем временам аранжировки с активным использованием синтезаторов и масса звуковых спецэффектов — лязганье кассового аппарата, шаги по коридору...
Это был, наверное, первый альбом в истории поп-музыки, который нужно было слушать исключительно в наушниках. Причем он был идеально "отполирован" — несмотря на всю звуковую вакханалию последних лет, в альбоме нет ни одной лишней ноты. Пластинка продалась многомиллионным тиражом и до сих пор активно раскупается — несмотря на кризис звукозаписывающей индустрии. Не всем ведь хочется песен о ромашках и лютиках.