Панченко Алекс
В штате Оперного театра трудятся 1257 человек, артисты танцуют в "валенках" и получают до 14 000 грн, а на пенсию выходят уже в сорок лет.
Стоим у служебного входа Киевского оперного театра — ждем нашего проводника. В это время мимо нас нескончаемым потоком, минуя строгого охранника, деловито текут люди. "Как на заводской проходной", — изумляется фотокор. "У нас действительно большой коллектив", — смеется наш гид и архивариус театра Лариса Алексеевна.
Длинными путанными переходами (человек непривычный заблудится на раз-два) идем в самое сердце театра — к сцене. Здесь как раз устанавливают декорации — репетируют новый спектакль "Сказка о царе Салтане". Пыхтя от напряжения, рабочие тащат расписной кусочек... дворца. Кто-то из артистов распевается, кто-то ищет свою секиру — топор на длинной ручке. Несмотря на то, что на этой репетиции солисты поют в своей — гражданской — одежде, на сцену они выходят с бутафорским оружием и посохами в руках. Чтобы точнее в образ войти.
Кстати, о бутафории. Хранится она в помещении, находящемся сразу за сценой, в комнате с шестиметровыми потолками. По углам — хоругви с ликами святых, бунчуки. Все остальное пространство занимают шкафчики-ячейки (между ними оставлены лишь узкие проходы). На дверцах — таблички с названиями опер: "Кармен", "Борис Годунов". Наугад открываем одну из ячеек — оружейка. Связки сабель и штабеля винтовок. На вид — как настоящие. На вес — тяжелые.
"У нас в театре есть даже своя колокольня", — говорит наш гид. И правда, на самом верху технических "лесов" (целый мир из каких-то блоков и хитро переплетенных тросов) висит целая гроздь колоколов. Так что чистый звон в спектаклях настоящий — сочный бронзово-медный, а не в цифровой записи.
По бокам от сцены находятся так называемые коридоры-"карманы". Один глухой, а второй ведет на улицу — через него в театр заносят габаритные декорации.
От сцены мы вновь долго петляем лестницами и коридорами. По дороге выясняем, что в театре есть не только жизненно необходимый буфет, но даже своя сауна. Наконец, выходим к репетиционным залам — их два. В одном — стены в зеркалах, в углу — рояль, под потолком хрустальная люстра — разминается мужская группа. Часть танцоров — в традиционных балетках, часть... в "валенках". Оказывается, пока артист как следует не разомнется и не разгонит кровь, он занимается в теплой "сменке". Самые частые травмы, понятное дело, — сломанные пальцы, вывернутые суставы и разорванные связки. Работа — тяжелая, что называется на износ. Потому на пенсию выходят рано — уже в 40 лет.
Заметив, что в мужской группе мы заскучали, мудрый гид отвела нас в другой зал — где разминались девушки. Тут уже оживились все: и журналист, наблюдавший "грацию и пластику", и сами девочки. Они охотно позировали фотографу, при этом очень мило смущаясь.
Гуляя по этому красивому старинному зданию, невозможно не вспомнить, что именно в его стенах в 1911 году застрелили премьер-министра России Петра Столыпина (кстати, на показе "Сказки о царе Салтане"). Убили его в зале, но то место (1-й ряд партера), где он сидел, не сохранилось — во время реконструкции театра ряд поглотила расширенная оркестровая яма. Но одно "столыпинское" кресло все же можно увидеть — в Музее криминалистики при Национальной академии внутренних дел Украины.
МИР, ГДЕ РОЖДАЮТСЯ КОСТЮМЫ
Пошивочный цех Киевской оперы находится не в самом помещении театра, а в соседнем старинном особняке (в котором до сих пор сохранились камины) по адресу Владимирская, 48-а. Именно там создаются все костюмы, в которых артисты щеголяют на постановках. В помещениях, несмотря на внешний творческий хаос, по-домашнему уютно. Цветы на подоконниках, на стенах — эскизы и аппликации. Мастер Светлана Билан как раз "колдует" над костюмом для "Сказки".
"Это шуба боярина из первого акта, — рассказывает она. — Художник приносит нам экскиз, а мы уже воплощаем его в жизнь. Здесь, к примеру, использованы и парча, и бархат, и атлас. Также мы готовим ему роскошные сапоги, шапку меховую. В этом всем принимают участие и закройщица, и вышивальница, и мастера. Над одной шубой человек 5 трудятся". Кстати, ткани должны быть яркими и броскими, чтобы зритель из самого последнего ряда мог видеть все, как на ладони. Случаются и казусы. "Однажды для спектакля нам привезли со склада военные шинели, — смеется мастер Елена Быкова. — И нам надо было срезать воротники. Ткань жесткая — мозоли понатирали! Но суть не в этом. Главное, что в этих шинелях было море блох, которые распрыгались по всему цеху. Едва вывели их потом".
Главные темы