Оксана Ткаченко
Известная украинская актриса Олеся Жураковская сейчас снимается в масштабном костюмированном сериале "Крепостная", премьера которого состоится весной 2019 года на телеканале СТБ. В интервью "Сегодня" рассказала о роли, которая изменила ее жизнь, съемках в мюзикле "За двумя зайцами", работе с Максимом Паперником и минусах популярности.
- Олеся, расскажите о своей героине в "Крепостной"?
- Меня тронула история. Моя героиня Павлина прописана сильной, прошедшей через множество испытаний. У меня она ассоциируется с современными женщинами, на плечи которых много всего свалено. Героиня сумела остаться честной, доброй, сохранить свою душу. Для кого-то она как совесть или мама. Мне нравится, что эта женщина очень настоящая, она эмоциональная, искренняя, очень добрая, она справедливая. Иногда, кажется, что она злится, но на самом деле она преследует благородные цели. Она благородный человек, хотя и простой, очень земной. Можно сказать, из воздуха и листиков (улыбается). Но при этом очень мудрая, поэтому к ней идут за советом, ей верят. Она как воспитатель, душа дома помещика Червинского (играет Станислав Боклан). Все идут на ее кухню, посидеть, поделиться проблемами. Мне очень импонирует этот персонаж. Хотя она одинокая, осталась только мама, но от одиночества она не стала злой. Всю любовь, которая у нее осталась, она раздает другим. Если бы таких искренних и добрых людей было побольше, нам бы очень хорошо жилось в этом мире.
- "Крепостная" про любовь и страсть. Чем отличается любовь от страсти и может ли одно перерасти в другое?
Любовь объединяет и любовь, и страсть, и теплоту дружеских отношений. Любовь более объёмное понятие. Со временем страсть отходит, а что остается, кроме доверия и дружбы? Нежность. Нет, ничего более сильного, чем нежность. Если мы говорим о чувственных вещах. Нежность, присутствие человека рядом, возможность его обнять, почувствовать как он пахнет. У меня очень хороший пример – мои родители. Папа влюбился в маму в четвертом классе. Она приехала в школу, и папа влюбился. И любовь они пронесли через всю жизнь. Я просто видела, как это бывает – когда люди живут не одно десятилетие рядом, могут сидеть и часами разговаривать на кухне. Когда папа выходит на кухню и обязательно маму обнимает и целует. То есть это не просто то, как я представляю любовь, у меня была счастливая возможность за этим наблюдать. И как любовь меняется с годами. Самое главное, дружба, нежность, принятие. Страсть сгорает, и иногда не вспомнишь, в кого ты когда-то был страстно влюблен (смеется).
- Были ли в вашей карьере неудачные кастинги?
- Это нормальное явление для большинства артистов. Участвовать в кастингах – это составляющая работы. Бывало, что я проходила кастинг, а позже говорила, что не буду сниматься. Например, не находила общего языка с режиссером. Я философски к этому отношусь и не переживаю.
- Какая роль круто изменила вашу жизнь?
- Альма-матер моя в Москве. Первые шаги были сделаны там. Когда я вернулась в Украину, получилось так, что вроде бы я дважды вошла в одну реку. В Москве пока я училась, на мои спектакли ходили, приглашали на работу. Когда вернулась в Киев, понятия никто не имел, кто я, откуда я приехала, что я браковка какая-то или бестолковая, что в Москве не прижилась. Менталитет такой был тогда. Толчком стал рекламный новогодний ролик, в котором я снялась. Ролик был как маленькое кино. В него вошел актерский дубль. Сценарий не был прописан, я предложила похулиганить и с этим согласились (улыбается). Ролик взял множество наград потом на рекламных фестивалях. Его увидело много людей, и таким образом Максим Паперник позвал меня в картину "За двумя зайцами".
- Как подходите к выбору ролей?
- Соглашаюсь на съемки, если после прочтения сценария возникает какой-то отклик в душе. Всегда старалась не принимать участия в каких-то шовинистских, националистических картинах. Мне это не интересно, я человек мира. Мне как поступали предложения работать в России, так и поступают, и их много.
- До оккупации Крыма и войны на Донбассе украинский и российский кинематограф тесно взаимодействовал. С кем-то из коллег из России поддерживаете связь?
- То, что творит российское правительство – не имеет никакого отношения к моим друзьям, интеллигенции. Мои друзья стояли под Министерством обороны, а их потом паковали и развозили по КПЗ. Я не думаю, что я должна обрывать все связи с друзьями только потому, что они живут в Москве. Как показывает время, все может поменяться, а человеческие отношения остаются. В России у меня есть друзья, живет родня, крестник. У меня есть и русская кровь по маминой линии.
- В этом году мюзиклу "За двумя зайцами" исполняется 15 лет. Как начинающей актрисе работалось с известными артистами?
- Это была удача, что в начале карьеры мне удалось попасть в такой мюзикл. Так получилось, что у меня было много сцен с Аллой Пугачевой, Максимом Галкиным и Андреем Данилко. Атмосфера царила творческая, легкая, несмотря на то что съемки были тяжелыми. Мы мерзли, уставали сильно. Денег на что-то не хватало, гонорары смешные были. Проект был амбициозный и деньги были вложены серьезные. Все волновались.
- А какая Алла Борисовна на съемочной площадке?
- Она замечательный партнер: очень внимательная, никакого хамства, всезнайства, звездности не было. Она включается в игру как дети в песочнице и получает удовольствие от каждой секунды съемочного процесса.
- Чем запомнилась работа с Максимом Паперником?
- Общение с Максимом Паперником – это вообще отдельная тема, после мюзикла "За двумя зайцами" мы работали еще не раз. Он стал для меня дорогим человеком, во многих вещах камертоном. До сих пор сохранилось в телефоне его поздравление с днем рождения, хотя прошло уже больше года с его смерти. Он был человеком уникального дарования, умел дружить, удивлять, окрылять. Яркое воспоминание, которое с ним связано, это то, как он поздравлял меня с днем рождения. Мне потом сказали, что у него это такая традиция. Я снималась в фильме "Не торопи любовь", и на следующий день после дня рождения, у меня рабочий режим. Я пришла на съемочную площадку с утра. Сижу, жду съемок, много суеты – снимали в квартире, а партнершей моей была Ира Пегова. Была большая двойная сцена. В тексте были такие строчки. "И что он тебе сказал?", – спрашивает моя героиня. Ира отвечает: "Ну, сказал, что будет заниматься со мной английским". И пошло дальше, все мы это говорим, готовя еду на кухне. Я что-то режу, ставлю. Максим заходит и говорит: "Ну что готовы?". Я быстро еще отрепетировала. Потом начали. "И что он сказал?", – говорю я Ире. "Ну, он сказал, что нашел другую девушку", – говорит она мне. А я такая: "Чего? Какую другую девушку? Как ее зовут?". Она мне отвечает: "Ну, Олеся Жураковская. Поздравляем тебя с днем рождения". Все это записали (улыбается). Оказывается и торт был заготовлен и огромный букет. Потом точно такой же сюрприз актеры устроили для Максима, когда снимались в "Недоторканих". Ему тогда исполнилось 40 лет. Для всей съемочной группы он сделал выходной, ну кроме себя. Сам он приехал монтировать. А мы договорились, приперлись в 8 утра и спрятались. Выключили свет, поставили торт, купили пиротехнику. Второй режиссер говорит Максиму: "Я хочу, чтобы ты посмотрел тут декорации". "Я не хочу сейчас смотреть декорации, что глупость, я приехал для другого дела", – отвечает он ему. И заходит потом Максим в эту темную декорацию, а мы толпой к нему. Он даже расплакался.
- Планируется перезапуск сериала "Леся + Рома". Вас не приглашали поучаствовать?
- Пока не приглашали. Слышала разные мнения от коллег, вроде таких: "Это уже бренд, зачем перезапускать?". А почему и нет. Бывают же и удачные попытки.
- Недавно был представлен спектакль "Восток-Запад". Расскажите о проекте, пьесы для которого пишут подростки.
- Это часть формата под названием Class Act, который привезла в Украину драматург Наталья Ворожбит. Смысл и идея в этого проекта – очень человеколюбивая. Он дает шанс подросткам из так называемых депрессивных районов. Ребята пишут пьесы за очень короткий период времени, где рассказывают о том, что им по-настоящему болит, что их беспокоит. Это бесценно. Мы видим проблему без искажения, какой она есть, без редактирования. Пьесы возможно наивны, и не стройны в плане драматургии, но они эмоциональны и искренние. Мы (актеры) уважительно относимся к ребятам. Пьеса репетируется всего три дня – и это экстремальные условия. Когда идет пьеса, ребята сидят в зале. Представьте как парню или девочке из малюсенького городка, оказаться в Киевском театре. Спектакль для ребят ставят Максим Галенко, Влада Белозоренко, Стас Жирков, Алекс Сардарян, режиссеры такого высокого уровня. А на сцене – Ирма Витовская, Римма Зюбина, Олеся Жураковская. В этот момент у ребят пласты смещаются, они вдруг понимают, что у них прекрасная жизнь, что все может случиться. Если то, что они написали на листиках бумаги, воплощается вот так, то точно также любая другая их мечта в жизни может сбыться. Ребята сильно меняются. Хочется, чтобы проект был не одноразовым, чтобы у него была какая-то жизнь. С некоторыми ребятами я поддерживаю связь, переписываемся в Facebook. Мы когда собрали в кучу первые пять пьес – первое впечатление, что это студенческая работа. А потом поняли, что это не плохо. Театральным людям понятно, что это такая форма. Первая ассоциация – живопись Нико Пиросмани, простые краски, формы, как детский рисунок. И судя потому, как реагирует зритель, это нужно для нас, для детей. Мы должны понимать и стареньких и маленьких.
- Что привнес в вашу жизнь проект "Зважені та щасливі"? Спортом сейчас занимаетесь?
- Это был прекрасный период. Я познакомилась со многими интересными людьми. Но в какой-то момент ты понимаешь, что этот путь уже пройден. Я уделяю внимание тому, чтобы была нагрузка. С возрастом замедляется метаболизм. Для актера важно понимать, если у тебя главная роль, то тебе два часа на сцене нужно отработать серьезную нагрузку. Спектакль "Корсиканка" – это двухчасовая кардио тренировка для меня, когда одновременно разговариваешь, бегаешь, поешь. Определенно ты должен быть в необходимой физической форме, или иначе как квашня свалишься. Я не ставила себе задачу исхудать. Мне было интересно. Сейчас худеть не нужно, а надо держаться в одном весе. Есть обязательства, контракты. Мне нравится, что в проекте "Зважені та щасливі" есть гармония, завершенность. Пусть на меня не обижаются создатели талант-шоу, но для меня как для творческого человека, это немножко трагедия. Я не понимаю, что с этими людьми дальше. Они подсаживаются на внимание, камеры, экстремальный способ жизни. А в определенный момент это все заканчивается. В проекте "Зважені та щасливі" есть и была какая-то завершенность. Человек приходит на проект с проблемой, и его учат, как эту проблему преодолеть. Есть цель, которую реально достигнуть. В конце есть результат. Все зависит от твоей мотивации, как ты к этой цели шел. Для меня это было определяющее, что этих людей не бросают, их учат, показывают, какими красивыми они могут быть и с этими знаниями отпускают. После проекта ребята общаются, организовывают свои группы. Становятся адептами здорового образа жизни. Приходят ко мне на спектакли, звонят. Мне это очень ценно. 90% моего труда заключалось в том, что я находилась с людьми, которые постоянно в стрессовой ситуации. И мне нужно, чтобы они со мной разговаривали, давали эмоции. Чтобы они потом на взвешивании были со мной искренними, нужно показать, что мне можно доверять. Нужно сделать так, чтобы они воспринимали тебя как близкого человека, даже когда включится свет и заработают камеры. Чтобы стоя от меня через пять метров, они хотели быть искренними: не боялись плакать или смеяться. 90% работы – за камерой, когда ты спрашиваешь участников обо всем. Я получала колоссальное удовольствие от прямых эфиров. Для меня было счастьем, что я не боялась, если вдруг все выключится, накроется вся аппаратура, я знала, о чем говорить с каждым участником. За то время, что с ними работала, я узнала о них все и могла спокойно говорить о родственниках, сидящих в зале. С человеческой точки зрение мне было очень интересно, а с профессиональной – работа на телевидение – это совершенной другой образ. Теперь я знаю, что ведение прямых эфиров – очень похоже на спектакль: в зале тоже люди и если ты чувствуешь, что падает интерес, его нужно поднять, сделать так, чтобы людям снова захотелось сконцентрироваться.
- Узнаваемость чаще мешает или помогает?
- Где-то помогает, а где-то нет – все неоднозначно. На тех же рынка, кто-то готов, чуть ли не в подарок мне все отдать, а другие – цену в два-три раза поднимают. Помню недавно ехали паралимпийцев встречать, и я такая думаю, блин я же не аккредитовалась, чтобы меня пустили. Значит, подхожу я ко входу, а мне: "Ой конечно, заходите". Бывает, что сажусь в поезд в 5 утра и думаю, вот сейчас сяду и отдохну. И начинается: "О, это же вы?!". С ужасом вспоминаю одну ситуацию. Говорю это не в осуждение, наверное, человеческая ментальность. Но один случай меня сильно впечатлил. У меня тогда заболела мама, ей сделали сложную операцию. Когда мама отходила после операции я была с ней в больнице. Сижу я у нее в ногах, заходит медсестра и говорит: "А можно с вами сфотографироваться?". У меня было такое ощущение, что мне вроде в голову залили что-то горячее. Я не могла понять, как такое может быть. А есть другая сторона медали. Рискую сейчас заплакать, но это такая штука, которая наполняет жизнь смыслом. Где-то в 23:00 я была в супермаркете, поехала купить фрукты, овощи. Я надела огромные наушники, чтобы все видели, что я слушаю музыку. Стою, выбираю помидоры, и подходит ко мне женщина, трогает меня за рукав. Женщина говорит мне: "Вы простите меня, я вижу, что вы слушаете музыку, что вы очень устали, но мне нужно вам сказать. Вы знаете, у меня очень сильно болел сын, а он вас ужасно любит, он лежал и все время смотрел фильмы с вами. Он смеялся, сопереживал. И вы помогли ему встать. Мне это так ценно. Хотела прийти к вам в театр. Малыш, конечно, очень расстроится, что не пошел сегодня со мной за продуктами". Я спрашиваю, как он себя чувствует. Она говорит, что мальчик лежал, не знали когда встанет. Такие вещи помогают осознать, для чего ты занимаешься актерской профессией, сильно устаешь, бываешь принципиальной, где-то не уступаешь.
Ранее Екатерина Кухар рассказала о своем райдере, плотном гастрольном графике и эксклюзивном подарке мужа.
Главные темы