Гениальные мужчины — о легендарных женщинах

Ирина Чурикова

Доронина

Белла Ахмадулина

Фаина Раневская

Майя Плисецкая

Людмила Гурченко

Алла Пугачева

1/7

Белла: В поэзии без развода

"Скажу о ней не только как поэт, как антологист, но и как человек, для которого она была первою любовью, что очень важно, — говорит поэт Евгений Евтушенко, который был первым мужем Ахмадулиной. — Это не просто — быть мужем поэта, который иногда пишет стихи лучше, чем ты. Никому не удалось нас поссорить. В поэзии развода нет. Она остается одной из самых замечательных женщин, которых я встречал, одним из самых замечательных поэтов, которые существовали за всю историю русской поэзии. Уж не знаю, как Бог расположил места, но она будет где-то рядом с Цветаевой и Ахматовой, безусловно. Она была тончайшим мастером, писала такие тонкие стихи, что они таяли, будто иней на ладошке. В 2010 году, когда Ахмадулиной не стало, Евгений Александрович написал строки: "...как женщина, может, была и капризна. Скажите — а кто не капризен из нас? Но было в ней чудо слиянья лиризма с гражданской совестью — не напоказ".

Доронина: Не боялась никого, кроме Бога

"Я был писателем, который полюбил великую актрису, и мне посчастливилось творить для нее, — говорит писатель Эдвард Радзинский. — Вы на нее смотрите, а она какая-то особенная, от ее магнетизма невозможно оторвать глаз. В этой женщине легендарно все! Когда мы познакомились, я был еще молод, это был один из счастливейших периодов в моей жизни. В ленинградском БДТ приняли мою пьесу. Днем шли репетиции, а вечером играли спектакли... И тогда я впервые на сцене увидел ее. Она играла обычную женщину среди необычных мужчин и была чудо как хороша. Мне очень хотелось ей понравиться... Все эти легенды о тяжелом характере, за который ее люто ненавидели режиссеры, всего лишь выдумки. Да, характер у нее был, может быть, как у Мэрилин Монро, но это продолжение таланта. "Они не люди, они — все!" — как говорил о таких женщинах Тарковский. Когда вы их видите, то любите. Если бы она кого-то боялась, могла бы испугаться, но вся ее беда в том, что никого, кроме Бога она не боялась. А затворницей ее сделали вынужденно, когда перестали снимать в кино на пике популярности".

Пугачева: Для меня певица — номер один

"В общении с Аллой Борисовной я всегда держал дистанцию, — говорит композитор Раймонд Паулс, который написал для нее такие хиты, как "Маэстро", "Старинные часы", "Без меня". — Такой уж у нее характер. И несмотря на то, что Пугачева состоит из двух, так сказать, ипостасей, для меня она все равно певица номер один. Я имею ввиду, что та Алла, которая на сцене и с которой я выступал, абсолютно другая, чем та, которая работает с песней на записи. Это совсем другой человек, иное мышление". По словам Паулса, история рождения их совместного "детища", а именно песни "Миллион алых роз" довольно интересна. "Сначала был латышский вариант, причем с красивыми словами, где ничего про миллион роз не говорилось. Там речь шла о судьбе девочки, которой мама пела в детстве песенку, а потом эта девочка пела эту песенку уже своей дочке. Но Андрей Вознесенский написал русскую версию, и, как показало время, очень хорошую. Правда, Алла Пугачева поначалу отказывалась: "Я это петь не буду! Что вы мне подсовываете?" Кстати, Алла всегда ругала мои песни, мол, это все несерьезно. Текст "Маэстро" по ее просьбе Илья Резник переделывал восемь раз! Однако на концертах всегда пела эти песни".

Плисецкая: Совмещает покорность и бунтарство

"Сколько раз в жизни я провожал ее? А встречал? Может, жаль, что не считали, — говорит российский композитор Родион Щедрин о своей супруге, звезде мирового балета Майе Плисецкой, с которой вместе уже более 55 лет. — Мы буквально не пропустили ни дня, чтобы не услышать голоса друг друга в телефонной трубке, когда расстояния разлучали нас. Майя не сидела в зале на моих концертах только, когда бывала в поездке. Какая она в жизни? В моей жизни? Совсем непритязательная. Заботливая. Участливая. Добрая. Ласковая. Совсем ничего от примы, от триумфаторши, привыкшей к овациям. Конечно, она живет в своем мире. Мире своего искусства. Дозваться ее из него может быть иногда нелегко. Я давно привык, что иногда она может остановиться на улице и начать что-то пробовать ступнями или кистями рук, как делают балетные артисты. Сумасшедшинки здесь нет. Могу вас заверить, что она жестокий реалист... В характере Майи совмещаются покорность и бунтарство. Она может легко подчиниться воле балетмейстера, буквально раствориться в его замысле. Но когда Майе что-то не нравится, в ней просыпается демон... Балерина она великая. С этим уже не спорят. Для развития балета в прошлом веке она сделала гигантски много. Но Майя и великая женщина. Женственнее ее быть невозможно. Я не знаю, сколько Господь отпустит нам еще жизни на этой волшебной земле. Но я безмерно благодарен Небу и Судьбе, связавшим наши с ней жизни воедино".

Гурченко: Как хулиганка зажигала звезды

"Город Харьков дал двух великих певиц: Клавдию Шульженко, которая начала послевоенную эпоху, и Люсю Гурченко, которая закончила нашу эпоху, — рассказал "Сегодня" режиссер Роман Григорьевич Виктюк. — Она ведь, кроме работы, ничего не знала. Ее украинское слово "упертість" передает вот это сумасшествие, это безумие, от которого ее спасала только любовь к искусству. К этому ее приучил отец, мать, и та украинская земля, которую она так любила. Кстати, для нее же папа был всю жизнь всем, и если внимательно всмотреться в ее пленки, то ее глаза — это глаза ее отца. Народная артистка — это та, которая может присвоить себе форму души простых героинь, их боль, их радость, их горе становится ее болью, ее горем. И она единственная в мире могла эту боль на экране передавать через глаза. А еще, знаете, она была удивительной хулиганкой, в хорошем смысле этого слова, потому что только хулиганы зажигают звезды".

Чурикова: Принадлежит не только панфилову

"Я считаю, что появление в театре "Ленком" Инны Михайловны Чуриковой — это подарок судьбы, — рассказал нам режиссер Марк Захаров. — Я действительно отношусь к этому событию абсолютно мистически, потому что она актриса божьей милостью, и как только я увидел ее в фильме "Начало", тут же понял, что появилась новая индивидуальность в нашей культуре, кинематографической и театральной. С точки зрения кино — Инна Михайловна меня тоже поразила. Например, "Васса", такой Железновой я никогда не видел. Или, уже из нашей совместной работы, — небольшая роль в фильме "Тот самый Мюнхгаузен". Уже в самом конце, когда почти все было отснято, я ей сказал, что у ее персонажа поехали мозги. Она не выдержала славы своего бывшего мужа, у нее начались спазмы сосудов головного мозга, пошла, значит, такая полумаразмическая ре­акция, когда уже понятно, что человек болен, что ему срочно надо к психиатру. И Чурикова прямо в кадре сказала, что она тоже летала на Луну, что участвовала во многих проектах Мюнхгаузена. Талант актрисы по фамилии Чурикова удивительно многогранен. Вначале я думал, что она целиком и полностью принадлежит своему режиссеру и супругу Глебу Панфилову, потом в какой-то момент мне показалось, что она — актриса "Ленкома" и только "Ленкома", а потом я понял, что она вышла за пределы "Ленкома", она вышла в современную культуру, укрепила и украсила ее своим присутствием. И я очень рад, что я около 30 лет проработал с ней рядом в качестве режиссера. От Инны Михайловны я всегда жду каких-то неожиданных предложений. Она блестяще импровизирует. Как режиссер, я тоже многое придумываю, но она иногда предлагает такие вещи, которые режиссеру никогда и в голову не придут".

Раневская: Растила шутки

"Я узнал Раневскую уже на излете ее жизни, — рассказал "Сегодня" народный артист РСФСР Сергей Юрский. — Мы начали общение, когда ей было 82 года. А спустя два года мы созрели для того, чтобы вместе выйти на сцену в одном спектакле. Знаете, Раневская была насквозь актрисой, то есть человеком, склонным передавать что-то людям и получать от них ответ. С другой стороны, это ее одиночество — многолетнее, а может быть, даже пожизненное. Одиночество, вызванное не только волею внешних обстоятельств, но и ее собственной волей. Она очень трудно выдерживала присутствие рядом с ней людей, особенно долгое время. Фаина Георгиевна осознавала свою актерскую силу и заложенный в ней великий талант. Она растила его даже в домашних условиях своих шуток. Убежден, тайна ее великого таланта останется навсегда нераскрытой. Да так и лучше".