Истории из жизни: "Будьте моими родителями"

Сегодня в Украине более 80 тысяч детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, все еще находятся в интернатах. Первая в этом печальном рейтинге — Запорожская область. "Существует стереотип, что в интернатах находятся дети-сироты, но в большинстве случаев эти дети имеют одного или даже двух родителей, — рассказал "Сегодня" президент благотворительного фонда "Счастливый ребенок" Альберт Павлов. — К примеру, в Запорожской области 90% детей, находящихся в интернатных учреждениях, имеют семьи! Примерно такая же статистика и в других регионах. Содержание интернатной системы обходится государству в 5,7 млрд грн, ежегодно не менее 7 тыс. грн в месяц выделяется из бюджета на содержание каждого ребенка в интернате. Но без интернатов не обойтись. К примеру, мать-одиночка души не чает в своем ребенке, но работает проводником в поезде дальнего следования. И при всей любви к дочери вынуждена оставлять ребенка на несколько дней в интернате".

ТРУДНОСТИ АДАПТАЦИИ. Несмотря на тяжелую ситуацию в стране, украинцы продолжают усыновлять деток. "Мало найти потенциальных усыновителей. Нужно, чтобы ребенок адаптировался к семейной жизни, — говорит директор Запорожского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Оксана Паникарова. — С семьей, решившейся на усыновление, проводят большую предварительную работу, так называемое ознакомление с успешностью родителей: была ли у них до сих пор семья, есть ли дети в других браках, не судимы ли — то есть составляется некий социальный портрет. Затем проводится непосредственное обучение родителей с психологами, специальными тренерами как в группах, так и индивидуально, обыгрываются практические ситуации, с которыми можно столкнуться".

Однако бывает, что усыновители возвращают деток назад в интернат. "В прошлом году таких случаев было всего три, — говорит начальник службы по делам детей Запорожской области Антонина Матвеева. — Например, после суда, оформления документов, присвоения ребенку новой фамилии без пяти минут мама-усыновительница узнала, что беременна и отказалась от усыновления. Остальные случаи разусыновления основывались на том, что ребенок не соответствовал требованиям потенциальных родителей. Ведь усыновители сталкиваются с разными трудностями. Самое банальное — неумение таких деток следить за собой и своими вещами. Зачастую им тяжело адаптироваться в школе из-за комплексов и отсутствия нужного уровня знаний. Усложняют жизнь и вредные привычки, как, например, воровство. Если есть в семье родные дети, то приемным нужно бороться за "место под солнцем" путем привлечения к себе внимания — например, специально разбитой посудой или сломанной игрушкой. Ко всему этому усыновители должны быть готовы".
Мы нашли шесть семей украинцев, которые усыновили одного или нескольких детей.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

ПЕДАГОГИ СТАЛИ РОДИТЕЛЯМИ

Учителя Светлана и Валерий Апальковы 3,5 года назад взяли под свою опеку двух девочек из интерната, пока их горе-маму лишали родительских прав и искали им новую семью. Их родная дочь уже выросла, а супруги прошли специальные курсы, где им объяснили, как держать дистанцию с приемным ребенком и при этом окружать его заботой. После того как девочки обрели новую семью, Светлана и Валерий взяли к себе еще деток, а потом еще. За четыре года у пары успели пожить 15 малышей, двоих из которых Альпаковы в итоге усыновили. "На третий год работы к нам переехала Яночка, — вспоминает Светлана. — У нас особая связь, словно она — родная дочь. Ее биологическая мама пьянствовала, родила пять детей от разных мужчин. В итоге ее лишили родительских прав, а детей распределили в разные детдома. Когда мы с мужем решили удочерить Яну, она рассказала, что в Белой Церкви у нее остался младший братик. Мы сразу отправились туда и довольно быстро разыскали мальчика. Яна так была счастлива, когда увидела Богдана, крепко обняла и несколько минут не могла от него оторваться. В тот же день мы попросили дирекцию оформить документы. Теперь мы живем дружной семьей".

Апальковы. Воссоединили брата и сестру.

"МАМА СВОЙ ШАНС ПРОПИЛА"

Десять лет назад Елена Задорожная со своим первым мужем и тремя детьми переехали из Кировоградской области в село Вишневое (Киевская область) в поисках лучшей жизни. Пока супруги искали жилье, им предложили пожить в местном социальном центре "Отчий дом", где сироты и дети, лишенные родительской опеки, проходят реабилитацию. Семья стала жить в центре, а со временем Елена устроилась туда работать. "В "Отчем доме" мне сразу приглянулись брат с сестричкой. Мы с мужем решили их забрать, — рассказывает женщина. — Вскоре узнали, что детей в семье было пятеро. Отыскали остальных, которые были разбросаны по стране. Все стали жить с нами. Их биологический отец умер, а мать пила. Поскольку ее еще не лишили родительских прав, мы оформили опекунство. К тому же, хотели ей дать шанс исправиться, систематически привозили детей. Правда, только у старшенькой, ей 14, было желание с ней видеться — у остальных сохранились о маме плохие воспоминания. Но я считаю, что родная мать всегда лучше приемной. Тем более, она уверяла нас, что хочет начать новую жизнь. Были периоды, когда мы думали, что она действительно исправилась: жила у батюшки дома, ударилась в религию, проходила реабилитацию и дважды бросала пить на целый год. Но потом срывалась. Потом мы с мужем усыновили двоих мальчиков. Они совершенно не были адаптированы к жизни дома. Когда я Колю попросила заварить чай, он залил пакетик холодной водой. Приходилось все объяснять, показывать. Да и привыкнуть нужно было друг к другу. Говорят, сколько ребенок прожил в биологической семье, столько времени он будет привыкать к новой. Сначала они переживают период скорби, потом у них появляется обозленность на родителей, на взрослых, на весь мир. Особо остро это переживают в подростковом возрасте. Но затем дети привыкают и начинают привязываться".

А через три года от Елены ушел муж и она осталась одна с десятью детьми на руках. "Было очень тяжело, — признается Задорожная. — Если бы не поддержка директора и работников центра, то вообще не представляю, как бы я справилась. Но спустя пять лет я снова вышла замуж за замечательного человека: мы много лет дружили, а после смерти его жены сблизились и сами не заметили, как влюбились. Вскоре поженились, у нас родилась дочь. Олега не смущало, что у меня уже было десятеро детей — он сразу принял их, как родных, а они очень быстро стали называть его папой.
Сегодня семья Задорожных счастлива. Старшая дочь работает флористом — украшает залы для праздников, старший сын учится в университете и ведет концерты, а младшие ходят в школу. "Какое счастье видеть, как они растут, какими красивыми и умными становятся", — улыбается многодетная мама.

Большая семья. Сейчас супруги воспитывают одиннадцать детей.

"БАБУШКА НЕ ДАЕТ НАМ ПОКОЯ"

Киевлянка Галина Скакун всегда мечтала о большой семье, не мыслила жизни без толпы детишек, бегающих по дому. Но родить удалось лишь одного сына. И 12 лет назад Галина с мужем решились на усыновление. Приехали в детский дом под Киевом, где влюбились с первого взгляда в пятилетнюю Дашу. Малышка была из неблагополучной семьи, с рождения не знала, что такое материнская любовь и родительская забота. Галина без раздумий сказала мужу: "Знакомься — это наша дочь".

В новой семье малышка быстро забыла все беды, которые ей пришлось пережить: вечные пьянки и драки родителей, антисанитарию, недоедание, не говоря уже об отсутствии теплой одежды и игрушек. Теперь же у нее появилась своя комната, забитая игрушками, полный шкаф одежды и самое главное — любящие родители. Когда девочка подросла, супруги решились на еще одно усыновление. "Многие думают, что дети в интернатах привыкают к статусу сироты, но это неправда, — утверждает Галина. — Они все ждут маму. Кто-то неуверенно спрашивал: "А когда моя мама приедет?", "А где она?" Кто-то в надежде смотрел на меня и тихо произносил: "Мама?" А мне с комом в горле приходилось отвечать: "Нет, я не твоя мама, но она скоро за тобой придет!" Когда я увидела двух шестилетних девочек-близняшек, сразу поняла, что приехала за ними. Малышки рано остались сиротками, после смерти родителей их сначала определили в Дом малютки, а потом в детдом. Они нам с мужем сразу понравились — такие дружные и улыбчивые. Недели не прошло, как они стали жить с нами. Сестрички оказались очень жизнерадостными и активными, постоянно засыпали меня вопросами. Однажды спросили: "Мама, а как рождается ребенок?" Я ответила, что разрезается животик и оттуда достают ребеночка. Прошло несколько дней, об этом разговоре я и думать позабыла, и перед сном говорю малышкам: "Девочки, вы родились в моем сердце". А они удивлялись: "Подожди, мама, так тебе животик разрезали или сердце?" Мы с мужем так смеялись!"

Год назад объявилась биологическая бабушка девочек — несмотря на тайну усыновления, она сумела разыскать семью Скакун. "Поначалу я относилась к ней хорошо, не была против ее свиданий с внучками, — рассказывает Галина. — Но потом она стала настраивать девочек против нас, говорить гадости за нашей спиной, проходу нам не дает. Если так будет продолжаться, обратимся к юристам".

Семья Скакун. Сейчас Даша заботится о новых сестричках.

СЕМЕЙНАЯ ПАРА ИЗ МАРИУПОЛЯ УСЫНОВИЛА СЕМЕРЫХ БОЛЬНЫХ ДЕТОК

Светлана и Евгений Исаевы — настоящие герои. Они усыновили шестерых детей с ВИЧ-инфекцией и девочку с диагнозами СПИД и ДЦП. А все потому, что не понаслышке знают, каково приходится людям с таким статусом. "22 года назад я узнал, что ВИЧ-инфицирован, — рассказывает Евгений. — Но чувствую себя прекрасно, на здоровье не жалуюсь. Жена моя не заразилась, более того, подарила мне двух здоровых девочек. Каждые полгода мы проверяемся, сдаем анализы".
Первую дочку Светлана родила восемь лет назад. Тогда на свет появилась двойня, но мальчик не выжил. И супруги твердо решили, что усыновят паренька. "В социальном центре нам сказали, что есть трехлетний мальчик со статусом ВИЧ, — рассказывает Светлана. — Когда мы его увидели, он выглядел очень маленьким для своего возраста. Врачи говорили, что мальчик долго не протянет, но нас это не остановило. Сейчас сыну уже 11 лет, он хорошо учится в школе и мечтает стать знаменитым".

Вслед за мальчиком Исаевы удочерили двух девочек с ВИЧ-инфекцией. "Нам позвонили из Дома малютки для ВИЧ-инфицированных детей и предложили приехать, — вспоминает Светлана. — Как сейчас помню, приводят двух девочек: коротко стриженных, с огромными бантами, которые очень комично смотрелись на их маленьких головках. Я не сдержалась и воскликнула: "Боже, кто им эти банты нацепил?! Все, оформляйте документы на усыновление!" Девочки привыкали к нам постепенно. Дашу мы взяли, когда ей было шесть лет. Она всех называла мамой — будь то кондуктор в автобусе, волонтер или соцработник. И только со временем поняла, что мама может быть только одна". Сегодня у Исаевых семеро приемных детей. "Каждый раз нам привозили детей чистеньких, в красивых нарядах, но внутри у них скрывалось множество страхов и боли. Вот сейчас с нами живет Петя, его девять лет никто не усыновлял. Мы отдали его в первый класс, сейчас ему уже 15. Он рассказывал нам, что творили с ним в детдоме. Самым безобидным было одевание грязного туалетного горшка на голову", — рассказывает Светлана.

Каждый, кто узнает историю Исаевых, задается вопросом: "Как они решились усыновить семерых детей, да еще и с таким диагнозом?" "Таких деток никто никогда не забирает, — объясняет Евгений. — Они, как правило, всю жизнь проводят в детдомах и домах престарелых, одинокие и никому не нужные. А мы хо­тим, что у них был шанс на нормальную счастливую жизнь". "За счастье наших детей нужно все время бороться, — продолжает Светлана. — Раньше мы жили в Мариуполе. Я с трудом добилась, чтобы мои дети учились в обычной школе. Когда на Донбассе начались обстрелы, мы переехали в Киев. Здесь объездила массу обычных школ, чтобы оформить детей, но нам везде с сочувствующим взглядом отказывали. В одной школе директор даже распустил гнусные сплетни. В итоге детей устроили в православную школу. Да что там говорить. Когда я лежала в роддоме, то испытала весь негатив на себе. Врачи даже не пытались скрыть своей неприязни. "О, смотри, жена спидозника рожает", — говорили они. Потом меня положили в изолятор. Я привезла из дома детские вещи, но мне не разрешили их оставить — побрезговали. Вместо них выдали какие-то застиранные тряпки. А когда меня выписывали, то собра­лось полроддома — все вздохнули с облегчением. Но мир не без добрых людей. В роддоме мне помогала одна медсестра, она стала крестной моей Анечки. Я очень на­деюсь, что со временем общество научится принимать ВИЧ-инфицирован­ных людей".

Исаевы. Из Мариуполя переехали в Киевскую область.

"КАТЯ НЕ МОГЛА НЕ ВОРОВАТЬ"

Отмечая 25-летие сына, жи­­тель­ница Запорожья Тамара чувствовала себя очень одинокой. Семья сына жила с ней в "двушке", но женщина ощущала себя лишней. Взяв годовалую внучку Дашеньку, она пошла в парк. И там, на лавочке, заговорила с незнакомым мужчиной. Владимир оказался военным в отставке, без детей, старше ее на 10 лет. Разговорились, стали встречаться, через полгода поженились, а еще через год 45-летняя Тамара родила дочь Аллочку. Спустя семь лет, во время прогулки на спортивной площадке, Алла упала с турника и разбилась насмерть. Горю матери не было предела. Можно было найти утешение во внучке, но Тамара никак не могла забыть о дочери — все напоминало ей о погибшем ребенке. Тогда супруги решились удочерить девочку. Приемная Катя оказалась ровесницей погибшей Аллочки. Но после появления ребенка Владимир сообщил жене, что оставался с ней только до удочерения, а теперь решил развестись. Тамара осталась жить с семилетней Катей и семьей сына. Через некоторое время в квартире стали пропадать вещи: то колечко, то деньги, то сумочка. Поначалу домашние списывали все на свою забывчивость и невнимательность. Но странные исчезновения продолжались с пугающей периодичностью. Невестка стала подозревать в краже Катюшу, о чем рассказала Тамаре, а через время поймала девочку на краже продуктов. "Никто Кате не отказывал в еде. Девочка могла с легкостью прийти на кухню и попросить покушать. Но когда я стала ее расспрашивать, Катя сказала, что не может... не воровать", — вспоминает Тамара. Вскоре Катя стала неуправляемой, грубила Тамаре, часто сбегала из дому. Через год женщина сдалась, и девочка вернулась в интернат.