Двадцатого декабря 1943 года газеты всего мира напечатали на первых полосах сенсационное сообщение из Харькова: в освобожденном от немецких захватчиков городе завершился беспрецедентный суд над военными преступниками.
Не сдерживая эмоций, корреспондент американской газеты "Нью-Йорк Таймс" описывал судебный процесс и его страшную развязку. "Впервые появилась надежда, что зло, содеянное нацистами, будет наказано, что те, кто породил этот ужас, убивал мирное население, беззащитных стариков, детей и женщин, понесут заслуженную кару".
Этот процесс советская власть начала еще в августе, когда была успешно закончена масштабная операция по освобождению востока Украины. В конце августа немцы покинули Харьков, а в Москве на Лубянке готовили обвинительные материалы против трех схваченных немецких командиров и одного русского предателя. "До завершения войны оставалось еще полтора года, ее исход был неясен, но Сталин принял решение провести показательный международный процесс над военными преступниками, — рассказал директор центра краеведения при Харьковском национальном университете Сергей Куделко. — Специально для этого даже внесли изменения в советское законодательство. Схваченные немцы и предатель были мелкими сошками в большом аппарате смерти, созданном Гитлером. Но этот суд был нужен Сталину, чтобы люди поверили в скорое возмездие".
"НЕ ВИНОВЕН". Тщательно собирались обвинительные материалы, искали свидетелей, записывали их показания, делались экспертизы. Захватчиков обвиняли в нарушении международных правил и норм, принятых еще на Гаагской конференции. Судили за казни мирного населения, за убийства ни в чем неповинных людей. Здесь впервые в мире рассказали о применении "газенвагенов", так называемых душегубок. Считается, что эта машина смерти на колесах была использована нацистами впервые именно в Харькове. Заседания военного трибунала 4-го Украинского фронта проходили в руинах уничтоженного города, в зале оперного театра. "Суд начался 15 декабря. Он был открытым и освещался прессой, приехали международные корреспонденты, сообщения сразу же телеграфом отправлялись в разные уголки мира, — рассказывает директор харьковского музея Холокоста Лариса Воловик. — Приехали советские писатели: Алексей Толстой был корреспондентом "Правды", молодой Леонид Леонов представлял "Известия", от "Красной звезды" — Илья Эренбург. Харьковчане могли попасть в зал по специальным одноразовым пропускам, причем их делали с разными штампами — на утреннее заседание, вечернее. У нас в музее хранится такой пропуск, его принесла одна женщина, ее отец дружил с Эренбургом и ходил на заседания". 
По воспоминаниям очевидцев, именно на этом харьковском суде впервые заговорили о бесчинствах и кровавых издевательствах нацистов над беззащитными людьми. Впервые сами командиры-немцы рассказывали о своих преступлениях, называли конкретные цифры и произносили фразу, которая потом, как эхо, неоднократно повторится в Нюрнберге: "Я не виновен. Я выполнял приказ руководства!"
МАШИНА СМЕРТИ. "В 1942 году на улицах Харькова впервые появилась странная черная машина, — вспоминает пенсионерка Тамара Крупова, — я была тогда маленькой девочкой. Мама пришла домой и сказала, что у немцев появился новый автомобиль, наверное, какая-то скорая помощь. Машина с крестом на кузове. Только потом, на процессе, мама услышала об истинном предназначении этой машины". Назначение этого автомобиля тщательно скрывалось от населения. Он был изготовлен в СД (служба безопасности). По внешнему виду походил на обычную тюремную машину, но ее кузов закрывался герметически и выхлопные газы от мотора по специальной трубке направлялись в кузов, в котором помещалось до сорока пять человек. 
Люди погибали за 20 минут. Они задыхались от выхлопных газов, их тела сжигали в заброшенных зданиях, немцы не оставляли следов. "Мама однажды была свидетелям того, как в эту машину попадали люди. Она пошла на рынок менять продукты. Вдруг началась паника, продавцы стали бросать свои выложенные овощи и разбегаться, но базар окружили. Из толпы выбрали несколько десятков человек, по принципу "кого поймали первым, того и запихнули в эту машину". По некоторым данным, в душегубках погибло 30 000 человек мирного населения.
"Отдельным пунктом на процессе проходил вопрос о убийствах детей. В Харькове был Детский дом "Сокольники", туда свезли всех детей, которых не успели эвакуировать. Немцы устроили там свой госпиталь, детей держали в саду этого дома. Из сотни ребятишек выжить удалось только семнадцати, как выяснилось на процессе, — у детворы забирали кровь и использовали ее для раненых военных. Когда уже стало понятно, что немцам не удержать Харьков, они выместили всю свою ярость на жителях — убивали на улицах".
НА ОСОБОМ ПОЛОЖЕНИИ
В историческом музее Харькова хранится протокол заседаний этого процесса, он был издан в Женеве после суда. "После прочтения документа, отпечатанного на ста страницах, становится жутко, — говорит заввторым отделом музея Валентина Казус. — Когда немцы вошли в Харьков, на центральных улицах были повешены 108 жителей". У Харькова было особое положение: в оккупированном городе была не гражданская власть, а военная. Дело в том, что не вся область была захвачена фашистами. Часть с центром в Купянске оставалась в руках советских воинов. Немцы зверствовали, чтобы никто не думал о помощи своим.
МОЛОДЫЕ АДВОКАТЫ ОТКАЗЫВАЛИСЬ
Харьков освободили 23 августа 1943 года. Схватить удалось многих, но судили тех, кто отдавал приказания: капитана военной контрразведки Вильгельма Лангхельда, заместителя командира роты СС Ганса Рица, старшего ефрейтора начальника харьковского гестапо Рейнгарда Рецлава и одного местного жителя — русского шофера Михаила Буланова, который был водителем душегубки. Суд над военными преступниками решили не переносить в Москву, а провести в Харькове, где все произошло. Несмотря на очевидные преступления, подсудимым были выделены адвокаты. 
"Сохранились воспоминания одного из адвокатов, — вспоминает директор музея Холокоста Лариса Воловик, — Николай Белов рассказывал, что он узнал о готовящимся процессе еще в ноябре, когда его, молодого специалиста, вызвали в Наркомюст. Ему и коллегам сообщили, что им придется выступить в защиту немцев, дабы обеспечить законность суда. Все трое были возмущены и отказывались защищать людей, на совести которых такие преступления, но так как процесс должен был проведен по всем нормам советского уголовного права, им пришлось согласиться".
К судебному процессу, длившемуся четыре дня, было приковано внимание всего мира. 18 декабря 1943 года после обвинительной речи военного прокурора Дунаева Военный трибунал фронта приговорил всех четверых обвиняемых к смертной казни через повешение. "Приговор был приведен в исполнение на следующий день на Базарной площади, где собралось свыше сорока тысяч харьковчан. Пока шла казнь, толпа на площади молчала. Судебный процесс в Харькове в декабре 1943 года стал первым юридическим прецедентом наказания нацистских военных преступников. Именно в Харькове впервые было заявлено, что ссылка на приказ начальника не освобождает от ответственности за совершение военных преступлений. Через 705 дней будет Нюрнберг, где будут использовать и вникать в материалы Харьковского процесса".
МАТЕРИ НЕ ХВАТИЛО МЕСТА В ДУШЕГУБКЕ
Харьковчанин Андрей Лаптий наблюдал за событиями 65-летней давности через объектив видеокамеры. В годы ВОВ он работал военным кинооператором в Центральной студии документальных фильмов. "За день до суда нас, операторов, предупредили, что будет тяжелая командировка в Харьков. В четыре часа мы выехали, внутренне были готовы к напряженному действию. Харьков был освобожден, и все уже понимали, что наступил перелом в войне, что немец ослабевает. Когда Сталин вернулся из Тегерана, это ощущение только окрепло". 
Съемочной группе отвели в зале театра отдельное место. Камеры были расставлены в разных точках помещения, несколько режиссеров координировали работу операторов. "Мы снимали общие планы, крупные. Лица обвиняемых, это была не просто документальная съемка для истории, по эмоциям это был настоящий фильм, только правдивый. Сначала шевелились волосы на голове, потом мы просто отключались. Многие падали в обмороки, особенно когда женщина рассказывала, как спаслась из душегубки, а ее детей забрали туда... Она уже не могла плакать. Для матери просто не хватило места: был перебор". Документальный фильм "Суд идет" был готов, его растиражировали и перевели на десятки языков, на освобожденных территориях ездили киномашины и возили этот фильм.
НЮРНБЕРГА ИЗБЕЖАЛА "ВЕРХУШКА"
20 ноября 1945 года в немецком Нюрнберге, где раньше национал-социалисты помпезно проводили партийные съезды, начался международный суд над нацистскими военными преступниками. Рассматривали дело 22 высокопоставленных деятелей нацизма — почти вся нацистская верхушка, за исключением Гитлера, Геббельса и Гиммлера. Считается, что они покончили жизнь самоубийством. Подсудимым были предъявлены обвинения в новых для того времени преступлениях, которые затем были вписаны в международное право: среди них — военные преступления и преступления против человечности. На Нюрнбергском процессе впервые в истории руководители страны понесли личную ответственность за свои действия во время войны.
Большинство из них утверждали, что не знали о произошедшем или не отвечают за него. Процесс стал международной сенсацией. Для обвинения были использованы также многочисленные документы противника, захваченные во время продвижения армий союзников вглубь германских территорий. Важную роль на суде сыграли фото- и кинодокументы, в том числе отснятые самими нацистами. В частности, были представлены фашистский фильм о разрушении чехословацкого селения Лидице, документальный фильм о преступлениях в Освенциме, Майданеке, о разрушении Смоленска, уничтожении памятников культуры и искусства, фотодокументы о военных преступлениях в Латвии, в Украине. В основу обвинительного заключения была положена концепция общего плана или заговора, составленного подсудимыми в целях достижения мирового господства путем совершения преступлений против мира, военных преступлений или преступлений против человечности. Два дня, 30 сентября и 1 октября 1946 года, потребовались суду Международного военного трибунала для оглашения приговора. Двенадцать подсудимых были приговорены к смертной казни через повешение, трое приговорены к пожизненному заключению, четверо — к различным срокам лишения свободы. Оправданы трое. Кроме того, в Нюрнберге были признаны преступными: руководящий состав Национал-социалистской партии и охранные (СС) отряды этой партии, служба безопасности (СД), государственная тайная полиция (Гестапо). На Нюрнбергском процессе впервые в истории агрессия была признана тягчайшим преступлением против человечности.
"НЕМЦЫ СТРЕЛЯЛИ"
В Харьковском театре им. Шевченко помнят спектакль "705 дней до Нюрнберга". В1986 году актеры взяли в работу пьесу о харьковских событиях 1943 года местного современного драматурга Зиновия Сагалова. "Эта тема впервые была затронута в искусстве еще до Сагалова. И Алексей 
Толстой, и Илья Эренбург описали процесс в художественной литературе. Но Зиновий Сагалов всю жизнь собирал документы о процессе, написал пьесу, а после вместе с нашим режиссером Александром Беляцким принесли в коллектив этот материал, — вспоминает актриса театра Галина Евсюкова. — Играть на сцене харьковского театра событие, произошедшее в Харькове, — честь".
Тогда, в 86 году, бутафорам театра была поставлена задача восстановить в натуральную величину знаменитую душегубку. По специальным чертежам была восстановлена машина, она несколько раз во время спектакля выезжала на сцену, загорались фары. "И все зрители просто вздрагивали — так это было жутко. По фотографиям восстановили декорации, актеров делали очень похожими на преступников. Был и один очень запоминающийся собирательный образ, посвященный всем детям — жертвам немецких извергов. Маленькая девочка выходила на сцену и произносила всего два слова: "немцы стреляли", а в руках она держала земной шар, изрешеченный пулями. Образ был списан с реального персонажа, танцовщицы Шантаны — она танцевала для немцев и работала на партизан".
Александр Пасюта
Главные темы