Мемуары майора Прыщика: "Генеральская охота" (часть первая)

Любимым отдыхом генерал Отченашев считал охоту. Его пристрастие к древнему мужскому занятию разделяли многие офицеры, поскольку куда бы их ни посылала Родина, в какой гарнизон, везде они могли заниматься охотой — природы хватало на всех. Также в охоте немаловажным был факт полезности для семьи данного вида промысла, которым Отченашев увлекся, еще будучи лейтенантом. Приносимая домой дичь часто избавляла его молодую жену от необходимости простаивать в очередях мясного отдела. Но шли годы, возраст брал свое, и о добыче, которую офицер раньше приносил домой, стали напоминать только фотографии из семейного альбома. С возрастом охотничьи предпочтения Алексея Афанасьевича менялись, все меньше и меньше хотелось бродить по лесам и болотам с ружьем в руках и все больше и больше хотелось посидеть у костерка, хлебнуть из жестяной фляжки коньячку и порассказать на пару с егерем Степанычем охотничьи байки.

К открытию сезона охоты генерал готовился как к параду — заблаговременно и со вкусом. Список задач и необходимых к приобретению вещей, полученный адъютантом генерала прапорщиком Жижей, начинался с одежды и аксессуаров. Важнейшими, по мнению генерала, были следующие приобретения: болотного цвета кепи, украшенное пучком перьев фазана, новый нож с наборной плексигласовой рукояткой и огромный, в несколько килограммов, запас дроби.

— Алексей Афанасьевич, а дробь ведь, что на прошлый сезон покупали, почти вся и осталась, зачем нам столько? — поинтересовался Жижа, показывая покупки генералу.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Есть у меня одна задумка. Хочу попробовать одно охотничье ноу-хау, потом увидишь, — не раскрывая секрет полностью, приоткрыл завесу тайны Отченашев.

Принимающей стороной как всегда был Степаныч. Старый знакомый Отченашева, за долгие годы знакомства организовавший не одну охоту азартному генералу. Егерь был профессиональный холостяк, поэтому всего себя без остатка посвящал лесным угодьям и нехитрому хозяйству. Охотничий домик егеря Степаныча стоял между охотхозяйством и полигоном артиллерийского полка. На место приехали в пятницу вечером. Ведомственную "Волгу" оставили у ворот, Жижа достал из багажника подарки.

— Вот, как и обещал — электрический чайник, — протянул генерал улыбающемуся в усы хозяину дома разноцветную картонную коробку.

— Ой, спасибо! — обрадовался егерь, как дитя, ставя на стол печенье и мед.

— Ну, Алексей Афанасьевич, с меня охота! — воодушевленно продолжил радушный Степаныч.

— Нет, нет, Степаныч, — мотая головой, ответил генерал. — Охота в этот раз будет от меня, поедем к моим подшефным на полигон. Там озерцо есть с утками, ух попируем, — восторженно предложил Отченашев, попеременно поглядывая то на егеря, то на адъютанта.
Встреча была душевной. Комнату наполнили запахи чая с чабрецом и свежего меда, из печки тянуло дымком. Выпили по рюмке коньяку, и Степаныч начал рассказывать об охоте с депутатами, грибных полянах и о том, как устанавливал на крыше параболическую антенну. Уже начинало смеркаться, как из лесу подъехал "уазик" командира артиллерийского полка, светом включенных фар упершись в стену дома. Водитель молодцевато выскочил из кабины и, постучав в дверь, вошел в дом, а спустя пару минут, согнувшись, вынес в руках два мешка дроби.

— И скажи командиру, что завтра в пять часов мы уже будем на месте. И чтобы все было, как я сказал, — дал распоряжение ковыляющему к машине водителю седой генерал.

— Так точно, товарищ генерал! — ответил водитель и, громко хлопнув дверью, стал включать зажигание. Старый "уазик", чихая и скрипя, отъехал, пронизывая светом фар темноту окружающей лесной чащи.

Объявив о раннем подъеме, Отченашев настоял о переносе всех разговоров на завтра. Так сказать, под дичь. Жижа и Степаныч спорить не стали, выпили еще по рюмке душистого коньяку и улеглись спать.

Утром с первыми лучами солнца пронзительным звоном егерский будильник разбудил сладко спавшую компанию. Собирались быстро, возле дома уже ждала машина. Ежась от холода и зевая, в кабине "уазика" в сиденье жался ожидающий троицу водитель.

— Здравия желаю! Полковник Неясный на месте, ждет вас, — здороваясь, доложил обстановку Отченашеву водитель.

— Здоров, боец! Заводи, поехали, — ответил солдату генерал, поправляя на голове новое кепи с перьями.

Осенний утренний холод бодрил и отгонял сон. Ехали не больше получаса. Когда закончилась старая лесная дорога, прошлись пешком и вышли на поляну к лесному озеру, заросшему камышом. На поляне стояла пушка, стволом направленная в сторону озера. Прапорщик с вещмешком через плечо и полковник Неясный, засунув руки в карманы, пытались согреться, выполняя строевые приемы. При виде генерала оба вытянулись по струнке. Генерал махнул рукой и, приложив указательный палец к губам, показал, что нужно соблюдать тишину. Над озером поднимался туман, а в зарослях камыша крякала и плескалась стая уток. Судя по звуку, она состояла из нескольких десятков водоплавающих.

— Где наш патрончик? — шепотом спросил Отченашев у полковника.

— Покажи, — так же шепотом обратился полковник к прапорщику, изображая младенца на руках.

Подойдя к генералу, прапорщик достал из вещевого мешка и показал Отченашеву сотоварищи латунную гильзу, в которую, как в охотничий патрон, сверху порохового заряда были запыжованы несколько килограммов привезенной генералом дроби.

— То, что нужно, — одобрительно сказал генерал, смотря на собеседников и показывая кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

— Угу, — поворотом головы полковник показал в сторону пушки.

Отченашев кивнул, прапорщик зарядил снаряд. Проверив наводку, генерал сделал довольное лицо и отошел в сторону. Жижа и Степаныч улыбались и потирали руки в предвкушении манны небесной из диких уток. Убедившись еще раз, что все в порядке и все на своих местах, Отченашев взвел курок своего ружья и направил его вверх. Жижа и Степаныч закрыли уши ладонями. Генерал нажал на курок, и оглушительный выстрел прогремел над поляной. Крякавшие в камышах утки, перепуганные внезапным выстрелом, взлетели над озером.

"Хоть бы зайца какого домой принести, хоть бы зайца", — бубнил генерал, макая в коньяк дольку лимона.

— Огонь! — прокричал Отченашев смотревшему на него прапорщику.

Прапорщик дернул за шнур, привязанный к спусковому рычагу. Грянул выстрел, и прокатившееся по верхушкам деревьев эхо понеслось за горизонт. Пушка подпрыгнула и отскочила назад, едва не задев прапорщика. Рассеявшись, белое облако оставило на поляне запах сгоревшего пороха. Звук выстрела разогнал сонливость, все прозрели.

— Ну как?! — воодушевленный ошеломляющим эффектом спросил Отченашев у присутствующих.

— Да, Алексей Афанасьевич, вот это сюрприз, — сказал егерь.

— На охоту с пушкой — такого я еще не то что не видел, даже и не слышал! — продолжал делиться эмоциями Степаныч.

— Друзья, что же вы стоите? Идите собирайте охотничьи трофеи! — не сдерживая радости от произведенного эффекта, подбадривал товарищей генерал.

Как показали результаты поисков, радость Отченашева оказалась преждевременной: обыскав озеро и прилегающие к нему территории, ни одной подстреленной утки найти не удалось. Печаль окутала лицо генерала — эффектный выстрел оказался пшиком. Зато у Степаныча появился повод шутить и подтрунивать над генералом.

— Ну, Алексей Афанасьевич, вы и жахнули. Весь зверь на дальний кордон ушел и теперь неизвестно когда вернется. Накрылся сезон, — сдерживая себя, чтобы не засмеяться, рассуждал Степаныч.

Назад ехали молча. Водитель "уазика" потел от напряжения и боковым зрением поглядывал на прикладывающегося к фляжке с коньяком Отченашева. Охота, о которой так долго мечтал седой генерал, закончилась быстро и бесславно. Это был позор. Отченашев пил и пел себе под нос.

Вернувшись в егерский дом, накрыли стол, но генерал все никак не мог прийти в себя. Степаныч начинал переживать за душевное равновесие друга.

— Алексей Афанасьевич, ну хватит убиваться, будет еще праздник и на нашей улице, — успокаивал егерь, смотря в туманные глаза генерала.

— Степаныч… А ведь это ко-о-оне-е-ец. Никогда такого не было за все тридцать лет службы. Как я жене в глаза смотреть буду? Степаны-ы-ыч, — выл белугой Отченашев.

— Хоть бы зайца какого домой принести, хоть бы зайца, — бубнил под нос генерал, макая в коньяк дольку лимона.