Как выглядит современная промышленная геология в Украине: репортаж с буровой в Полтавской области

Представьте себе сосновый лес, сквозь который проложена ровнехонькая бетонка, упирающаяся в промышленную площадку. Уже на подъезде вы видите буровую вышку — 54-метровую, обманчиво-ажурную, украшенную плакатами "ДТЭК". Вышку окружают массивы труб, лежащие на поддонах. Перед ней стоит огромный грузовик геофизической партии, который одновременно и подъемник, и лаборатория: промышленные геологи как раз проводят исследования, чтобы собрать множество параметров-кривых и узнать, как идут дела на глубине почти четыре тысячи метров. А за машиной, в нескольких метрах, расположен полноценный поселок со всем необходимым. Корреспонденты "Сегодня" провели сутки на буровой, узнали, что именно исследуют геологи, и выяснили, как живут люди, которые непосредственно причастны к нашей энергетической независимости.

Современный геолог. Юлия показывает диаграммы исследований

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ

Современный промышленный городок, расположенный у скважины №34 Семиренковского месторождения (Полтавская область) напоминает поселения времен освоения Дикого Запада. И кажется, космическая экспансия на землеподобные экзопланеты (те, на которых есть пригодный для дыхания воздух) будет выглядеть приблизительно так же. Тридцать металлических вагончиков, в которых проживает больше ста человек, образуют мини-улицы, пересекающиеся под прямыми углами. В самом центре — вагончик начальника буровой. На следующей "улице" огромными видовыми окнами сияет кухня-столовая. Прямо напротив нее — "дом" кастелянши, которая отвечает за уют и обустройство. Все это пересекает "главный проспект", соединяющий выход к самой буровой с "выездом из города". Улицы вымощены бетонными плитами.

Целый городок. Здесь есть горячая вода, электричество и интернет

Как и подобает каждому украинскому городу, "дорожное покрытие" есть не везде, некоторые вагончики поставили позже, поэтому между ними песок, покрытый "островками" из железных и деревянных поддонов. Электричество проведено с местной подстанции, вода — своя, из пробуренной скважины. Причем по вкусу она ничем не уступает минералке, продающейся в магазинах, разве что чуть более мягкая. Пара вагончиков отведены под душевые (полноценные кабины!), там же стоят умывальники и стиральные машины. Еще ряд "домиков" — лаборатории, "наблюдательные пункты", кабинеты специалистов и прочие необходимые при бурении скважины помещения. А под нами, в более чем пяти тысячах метров, находится тот самый драгоценный ресурс — газ, прячущийся в порах плотных пластов.

На кухне. Буровиков бесплатно кормят вкусными котлетами

Пока, впрочем, до него далеко: буровики дошли на глубину 3842 метра и наткнулись на твердую породу. Пришлось извлекать долото (тот самый "бур", который вгрызается в землю), которое стерлось практически до основания, и менять его. Что, в свою очередь, дало геологам и геофизикам возможность выполнить свои исследования.

Бурение скважины здесь началось 25 января. Перед этим была геологоразведка, сейсмические исследования, на основании которых геологи решили, где именно нужно начинать забурку. Всего же на работы "отпущено" 160 дней, что для подобных глубин невероятно быстро. Раньше, вспоминает супервайзер Роман Яцишин, подобные скважины бурили год, а то и больше.

Машина геофизической партии. Оснащена всем необходимым

Сам процесс выглядит так. Мощный механизм, раскручивает буровое долото (около 180 оборотов в минуту), которое вгрызается в землю. Параллельно, для поддержания давления в стволе скважины, готовится и прокачивается буровой раствор. Поначалу это смесь глины и воды. Затем спускается первая 20-метровая колонна труб — "направление". Ее назначение ясно из названия. В "направление" входит вторая колонна — 300-метровая, которая именуется "кондуктор". Ее задача — отсекать водоносные пласты. Глубже — несколько километров первой технической колонны. Затем еще одна, может, еще — и, наконец, опускается "хвостовик" непосредственно в область газоносного пласта. До установки кондуктора буровой раствор — все та же глиняная эмульсия, чтобы химикаты не попали в водоносные пласты. Дальше используются специальные полимеры. С глубиной растет как давление, так и температура: на глубине 3800 — там уже 90 градусов, а кипеть вода не должна, напротив, долото, которое крутится со скоростью 180 оборотов в минуту, надо охлаждать.

Вся эта "телескопическая удочка" тщательно цементируется снаружи, чтобы содержимое верхних пластов не осыпалось вниз. Цементирование, кстати, спасает и грунтовые воды: они не уходят на глубину, а остаются там, где и были. Все эти этапы (со скоростью, нагрузками и прочими параметрами) указаны в геолого-техническом наряде и проекте, которые вывешены в кабинете супервайзера. Со стороны выглядит, будто тонкая иголка проткнула землю.

В работе. Специалисты готовят сборку к спуску в ствол скважины

"МОРКОВНЫЕ" ИССЛЕДОВАНИЯ

Двигатель грузовика геофизической партии рычит, опуская под землю трехжильный бронированный кабель, на конце которого находится измерительная "коса" (потому что по принципу напоминает "сплетенную" девичью косу), она же — "сборка": 32-метровая "труба", состоящая из соединенных вместе приборов.

— Сейчас проводится каротаж, геолого-геофизические исследования, — объясняет ведущий геолог ДТЭК Нефтегаз Юлия Игнаточкина, хрупкая девушка, совсем не похожая на сохранившийся в памяти "каноничный образ геолога" — огромного бородатого мужика с рюкзаком и молотком для отбора пород. Современные геологи лишь улыбаются, когда слышат подобные стереотипы, мол, когда-то, может, так и было, но геологов-газовиков это не касается: здесь важно четко знать закономерности разработки месторождений, все методы исследования скважин, чтобы обеспечивать как бесперебойную работу, так и экологическую безопасность.

Геолого-геофизические ис­­сле­­дования, как рассказала нам Юлия, — это комплекс физических методов, который используется для исследования скважины и околоскважинного пространства. Термин "каротаж" относится именно к промысловой (буровой) геофизике. Он пришел к нам из Франции, где словом la carotte (морковь) на жаргоне называли керн — образец породы, который поднимается наверх для исследований. Специалистов, отбирающих керн, называли "морковниками". Но это слово имеет и другое значение — так на французском языке называют мелких мошенников. Первые методы каротажа, изобретенные братьями Шлюмберже и призванные сократить время на исследование, были не слишком-то точны, потому каротажников долгое время звали "мошенниками" — иногда в шутку, а иногда и всерьез. Конечно, методы давным-давно изменились, каротаж стал не­отъемлемой частью промышленной добычи ресурсов, а точность и детализация настолько высоки, что позволяют не только определить с точностью до сантиметров глубину залегания пласта, но и характер его насыщения. Но слово прижилось (хотя даже на родине, во Франции, эти методы уже называют des diagraphies — диаграфические).

— Сейчас подъемник опускает сборку геофизических приборов, после чего начнется запись, — рассказывает Юлия. В ДТЭК Нефтегаз она работает два года. До этого — семь лет на севере России, где работала в компании Шлюмберже (названной по имени тех самых братьев) как на газовых, так и на нефтяных скважинах. — Запись, то есть регистрацию приборами сигналов, будем делать именно на подъеме. Сейчас для исследований применяется электрический метод.

Скорость подъема зонда зависит от метода. Она варьируется от 450 до 1000 метров в час. Сейчас будет подниматься сборка, состоящая из инклинометра (определяет угол и направление наклона ствола) и приборов "электрического метода", измеряющих удельное сопротивление пород, благодаря чему (из-за известных предельных значений для разных типов породы) становится известно, какой именно слой вокруг и чем он насыщен: водой, газом или же плотный. Кроме того, там есть "каверномер" — напоминающий паука зонд, определяющий диаметр необсаженной скважины и его изменение вдоль ствола.

— Существует множество других методов исследования скважин и их разновидностей, — объясняет Игнаточкина. — Электрические изучают сопротивление, при помощи индуцированных токов можно определить удельную проводимость горных пород... Каротаж основан на использовании естественных и искусственно вызванных процессов, происходящих в ядрах атомов, горных пород и насыщающих их жидкостей. Есть акустический каротаж, который изучает упругие свойства горных пород. Смысл в том, что по одной кривой невозможно сказать, что находится вокруг ствола, поэтому мы пишем комплекс методов, которые прямо или косвенно подтверждают друг друга.

Юлия разворачивает сводную диаграмму скважины, напоминающий смесь кардиограммы, электроэнцефалограммы и прочих исследований, где непонятные обычному смертному кривые складываются в ясный специалисту рисунок.

— Это соседняя скважина, 67-я. По ней уже есть полная сводная диаграмма — от нуля до 5580. По 34-й — тоже такая будет, но сейчас мы не закончили бурение. Зато соседку можно использовать для корреляции, они находятся рядом, так что легко сопоставить одну с другой, — водит пальцем по диаграмме. — Вот колонка литологии — в ней отображены пласты и какими породами они сложены, их мощность. А вот то, о чем мы говорили, — Юлия показывает сплетающиеся кривые.

Вид изнутри. Геофизики наблюдают за подъемом зондов

ТВЕРДАЯ "ТРУХА"

В вагончике, стоящем чуть поодаль, — станция ГТИ (геолого-технологических исследований). Они занимаются технологическим контролем бурения, но самая главная задача — не пропустить газопроявления (выброс газа). Параллельно тут проводят газовый каротаж: отбирают вымытую буровым раствором породу (шлам), чтобы точно знать, что находится вокруг, на забое скважины.

— Вот аргиллит, белый известняк, немного глины, — показывает нам высушенный и перемолотый в труху порошок начальник ГТИ. — Это как раз последние метры. Известняк очень твердый из-за высокого давления — вы, наверное, видели, что с долотом…

Долото после бурения...

И то, что его "стерло", — твердый известняк

ИНДАСТРИАЛ-ЖИЗНЬ

Геофизические исследования — дело небыстрое. За полсуток специалисты спустили в ствол скважины две сборки, запись каждой длится несколько часов. Мы успели и покушать (очень вкусные котлеты с гречневой кашей, капустный салат, компот — все бесплатно), и пообщаться с буровиками. Как выяснилось, особых примет или предрассудков тут уже нет: на первом месте — техника безопасности, которая, в отличие от "подъема с левой ноги", сбоев не дает.

— Здесь нет никакой романтики, — разочаровывает начальник буровой Андрей Костюк. — Тяжелый физический труд зимой и летом, на снегу, и на палящей жаре, и под дождем. Единственная примета — нельзя, как говорится, "бурить наперед": сказать, что пройдем, скажем, 10 метров за сутки. Как идем, так и идем, не загадываем, работаем по плану и технике безопасности.

Геофизики "свернулись" только к 23:00, передали распечатанные диаграммы результатов исследований инженерам. И вовремя — погода на буровой стала меняться в мгновение ока.
Еще пятнадцать минут назад ветер бросал нам в лицо целые песчаные потоки. Десять минут назад по железным крышам вагончиков барабанил крупный дождь, за которым мы наблюдали по монитору супервайзера. В черно-белом цвете.

И вот вокруг тишина, в которой мерно урчит буровая установка. Справа на горизонте сверкают молнии, сверху загораются звезды, а впереди, за массивом городка из желтых и синих вагончиков, возвышается сияющая огнями вышка. Там работает ночная смена: опускает внутрь ствола бурильные трубы с новым долотом. Остальной городок затих и отдыхает, хотя часть окошек, включая манящую запахом свежих котлет кухню, светится.

Здесь за сутки понимаешь, откуда появился стиль музыки "индастриал": к мерному рокоту буровой примешивается рев дизелей, питающих силовые агрегаты. Поначалу я долго не мог уснуть с непривычки, но уже с утра нежился в кровати под кошачье мурлыканье огромных механизмов. Ветер разогнал тучи, площадку залило солнце. Уставшие буровики уходили спать, дневная смена приступила к работе. Так здесь всегда — работа не останавливается ни на минуту.