"Здесь снимать нельзя. Можете фотографировать только свои вагоны", — на ломанном русском поясняет нам кореец Чохи Сонг. По местным меркам он — экзотика: имеет два диплома. Один — в области политических наук, второй... — по русской литературе! Нас он ведет осматривать цеха завода Hyundai в городе Чанвонг, где производят скоростные поезда для Украины. Вообще посторонних сюда не пускают (надо полагать, боятся шпионов). Почему, мы, кажется, догадались, когда зашли в здание администрации. На стендах стоят макеты танков: завод производит их до сих пор, на том и поднялся. Для нас сделали редкое исключение.
РЕЦЕПТ ЧУДА. "Вот конвейер, где делают ваши вагоны, — ведет нас по территории Чохи Сонг. — Уже производим 55-й". "Это при том, что контракт мы заключили только год назад. Таких скоростей нам не могла гарантировать даже "Шкода". Они брались выполнить заказ за 2 года", — поражается скоростям глава заграндепартамента "Укрзалізниці" Игорь Матвеев.
Самое любопытное, что ничего суперсекретного в цехах нет. Все просто, как пять копеек: все трезвые, нет "несунов" (в смысле, никто ничего с завода не выносит и налево не продает), в цехах чисто и тихо (надо полагать, потому что корейцы не знают великого и могучего русского мата), и все работают четко по инструкции, и с 8.00 до 17.00.
ЖИЗНЬ. Зарплаты на заводе — от 25 тысяч долларов до 60 тысяч долларов в год (от 2000 долларов в месяц). Средняя — 40 тысяч долларов/год (3300 долларов в месяц). Но Чохи говорит: это немного. "Чтобы жить хорошо — ездить отдыхать, ходить в кино, театр — надо зарабатывать по 5 тысяч долларов на человека. Здесь все дорого: скажем, билет в театр стоит 100 долларов", — поясняет он. Да и питание в местных кафе раза в полтора-два дороже, чем в Киеве (хотя сравнивать, конечно, сложно — практически нет аналогичных блюд).
Еще одна проблема Кореи, по словам Чохи, — высокий уровень безработицы: "И никаких пособий нет. Как, впрочем, и пенсий. Каждый выкручивается, как может. Идут на сезонные работы".
Зато у всех жителей есть медицинская страховка: на медицину корейцы обязаны отдавать 8% от зарплаты (все налоги — это где-то 30%), а самые бедные — 7 долларов в месяц. "Страховка покрывает 80% затрат, еще 20% оплачиваешь сам — это чтобы не лечились без особой нужды. Если в год ты потратил 2 тысяч долларов на лечение, — остальное покрывает государство", — рассказывает наш соотечественник Иван, который живет в Корее уже 17 лет.
Самое дорогое в Сеуле (как, впрочем, и во многих других городах, включая Киев для иногородних) — квартира. "Я арендую двухкомнатную квартиру за 1500 долларов", — говорит Чохи. "Здесь считается престижным жить в многоквартирном панельном доме. Самая убитая квартира стоит от 50 тысяч долларов. Но система аренды, как правило, такая: ты платишь 20 тысяч долларов, например, и живешь 2 года — это минимальный срок аренды. Когда выселяешься, — хозяин отдает тебе те же 20 тысяч. В чем смысл? Все эти два года хозяин может как угодно прокручивать эти деньги — вложить их в свой бизнес, играть на бирже. Если ты хочешь выселиться, а хозяин не готов отдать деньги, — квартиру продают с аукциона. Собственно, поэтому ты платишь за аренду где-то половину или 2/3 стоимости квартиры. Чтобы на 100% отбить свою цену. В Корее это повсеместная система", — рассказывает Иван.
ВОДКА, ПОЛИЦИЯ, ПУТАНЫ. Погулять по Сеулу мне удалось только ночью. Первой "достопримечательностью" стал транспорт. Корейцы давно реализовали систему оплаты проезда, о которой Леонид Черновецкий, мэр киевский, рассказывает нам уже давно. Они не стали изобретать велосипед: вход в метро и автобус — по местным кредитным картам (ее просто надо зарегистрировать в метро). И в метро, и на вокзале имеются бесплатные и абсолютно чистые общественные уборные.
Это, говоря образно, орел. Есть и решка: на платформе сеульского метро установлено плотное прозрачное покрытие. Двери в нем открываются только когда поезд подходит к платформе. "Это потому что в последнее время стало много самоубийств — жизнь тяжелая. Вот и отгородили", — поясняет Иван.
То, что жизнь таки да, тяжелая, видно в переходах вокзала: тут в рядочек ночуют бомжи под яркими (салатовыми, сиреневыми, розовыми) одеялами. Рядом гуляет полицейский — следит, чтобы бездомные не подрались (на улицах Сеула очень много полицейских, они здесь довольно неплохо зарабатывают и, как уверяют жители, взяток не берут).
На обратном пути проезжаем место, где обычно "пасутся" проститутки. За ночь они здесь берут 70 долларов. К месту обитания путан стоит огромная вереница машин (в основном, это какие-то дальнобойщики). Проституция в Корее запрещена, но, как и у нас, полиция смотрит на все это сквозь пальцы. Кстати, фотографировать путан меня отговорили: мол, они могут побить битами стекло машины.
Еще одна любопытная зарисовка из ночной жизни Сеула — здесь сложно найти кафе, которые работают после 24-х. Возможно, поэтому, при наличии бомжей и путан, на улицах не встретишь пьяных. Кстати, интересная штука: местная водка в два раза слабее нашей — 20 градусов. "Сначала водка была 25 градусов, затем градус снизили до 23, а теперь до 20-ти. При этом сигареты то и дело дорожают. Государство заботится о здоровье народа", — говорит Иван.
ПАТРИОТЫ. Конечно, Сеул — город не для путешественников. Здесь не могут похвастаться красивыми парками или архитектурой. С непривычки это навевает тоску. Но корейцам это ничуть не мешает любить свою родину. Им действительно есть чем гордиться — за последние несколько десятков лет страна совершила колоссальный рывок в своем развитии. Сейчас Корея на равных конкурирует с Японией, США и Западной Европой на мировых рынках высокотехнологичной продукции. Не удивительно поэтому, что на вопрос: "Что это за страна?" корейцы, как правило, отвечают не "Корея", а "это моя страна".
Изнанка жизни. Здесь тоже есть свои бомжи. На фото — столовка для бездомных, фото А.Рафал
ОБЪЕДИНЕНИЕ – ВРЯД ЛИ. В Сеул мы попали в исторический момент: прямо в аэропорту нас встретила новость о смерти главы Северной Кореи Ким Чен Ира. Вооруженные силы Южной Кореи привели в состояние боевой готовности. Хотя внешне паники не было: ни усиленного контроля в аэропорту, ни большого скопления милиции. Сразу пошли слухи и о возможной гражданской войне, и возможном объединении северян и южан. "Воссоединения не будет. По крайней мере, в ближайшее время. Для того, чтобы объединиться, нужны деньги. Пока что мы могли бы помогать им чем-то — давать рис, картофель. У нас с ними даже связи нет, ведь это незаконно: нельзя отправить письмо родственнику в Северную Корею, съездить в гости. Мы когда-то предлагали: учредить день, в который родственники из Северной и Южной Кореи могли бы встречаться на нейтральной территории. Но они отказались. Даже информацию о жизни в Пхеньяне мы получаем из европейских и американских агентств", — говорит кореец Чохи Сонг. "Не будет объединения. Видишь — американская военная база на улице Инчвон. Она здесь находится с 1954 года. Рядом с ней — музей и памятник: обрати на него внимание, — показывает на монумент наш соотечественник Иван, который 17 лет живет в Корее (на памятнике северокорейский солдат бросается в объятия американскому). — Вот так южные корейцы понимают объединение. А Северная Корея на такое объединение не пойдет".
Главные темы